Беларусская действительность: еще невиновен, но уже не человек

«Три камеры: спальня, комната для физических упражнений и кабинет. Вся мебель в камерах приварена к полу. Телевизор, собственный ноутбук, тренажеры. Нет доступа в интернет, однако предоставлена офф-лайновая версия «Википедии». Крыло тюрьмы, имеет отдельный двор, в котором можно дышать свежим воздухом. Двор огорожен высокой бетонной стеной и колючей проволокой».

«Размер камеры примерно 6м². В камере нет никакой мебели, лишь одна деревянная скамья размером 30х150 см, на которой не возможно нормально лежать. В камере нет света, вентиляции и унитаза. Посреди камеры лужа экскрементов (моча), которая издает невыносимую вонь. В помещении очень холодно, по ощущению 10-15 градусов по Цельсию».

На первый взгляд, что может быть общего между двумя этими описаниями. Однако и то и то является описанием камер для заключенных. В первом случае, как уже многие догадались – камера Брейвика (норвежского террориста, который лишил жизни 77 человек), во втором случаи белорусская камера для матери-одиночки Евгении Владимировны Барсук, которая только лишь подозревалась в административном правонарушении.

И в первом и во втором случае были написаны жалобы на бесчеловечное и унижающее человеческое достоинство содержание. Для кого-то слишком холодный кофе, слишком мало масла на завтрак, отсутствие увлажнителя воздуха в камере, плохой вид из окна, а у нас всего-ничего- 6м² на человека (это в лучшем случаи на одного), никакой мебели, лишь ее подобие и запах экскрементов. Чем же женщина заслужила такое к себе отношение?

«24.02.2013 в 21:30 при переходе улицы Плеханова возле дома 32 я была задержана за совершенное правонарушение по ч.2 ст.18.23 КоАП и доставлена сотрудником милиции Дроздом Дмитрием Леонидовичем в РУВД Ленинского района города Минска.

В РУВД Дроздом Д.Л. в отношении меня было вынесено постановление по ч.2 ст.18.23 КоАП. После вынесенного постановления меня отпустили, но при выходе из РУВД меня окрикнули сотрудники милиции и Дрозд Д.Л. им приказал – «оформляйте её по полной программе,» – пишет Евгения Владимировна в своей жалобе в прокуратуру города Минска.

«При моем задержании у меня был изъят телефон, в связи с чем я не могла позвонить родственникам и адвокату, что является нарушением моего права на защиту. Мои неоднократные требования уведомить моих родственников о месте моего нахождения были проигнорированы. В итоге мои родственники более 18 часов не имели понятия, где я нахожусь. 

Сотрудники Ленинского РУВД были мной проинформированы, что у меня дома один несовершеннолетний ребенок.

Нужно отметить, что в то время пока я находилась в камере, мой ребенок находился ночью в квартире совершенно один без чьего-либо присмотра.  За время моего отсутствия с ним могло случиться все что угодно, в том числе мог быть нанесен вред его жизни и здоровью»..

Е.В. Барсук просит у прокуратуры следующее:

1. Провести прокурорскую проверку по фактам изложенным в жалобе;
2. Внести представление начальнику Ленинского РУВД о недопустимости в дальнейшем практики задержания до суда одиноких мужчин и женщин, подозреваемых в совершении административного правонарушения при наличии на иждивении несовершеннолетних детей;
3. Внести представление в начальнику Ленинского РУВД с требованием об устранении причин и условий, способствующих нарушениям в камерах Ленинского РУВД прав граждан, гарантированных Правилами №194 и  Международным пактом о гражданских и политических правах.
4. Руководствуясь ст.81 ГПК Республики Беларусь, абзацем 7 ч.4 ст.27 Закона Республики Беларусь «О прокуратуре Республики Беларусь», обратиться в суд с заявлением (иском) в защиту моих прав, гарантированных пунктом 1 статьи 10 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Что ж, какой ответ последует из прокураторы города Минска можно только предполагать. Но правозащитники инициативы «Правозащитники против пыток» будут и в дальнейшем помогать Евгении Владимировне добиваться справедливости.