Денизчи и другие против Кипра

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

 

ЧЕРТВЕРТАЯ СЕКЦИЯ

ДЕНИЗЧИ (DENIZCI) И ДРУГИЕ ПРОТИВ КИПРА

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

23 МАЯ 2001 г.

 

Страсбург

По делу “Денизчи и другие против Кипра” Европейский Суд по пра­вам человека (Четвертая секция), заседая Палатой в составе:

А. Пастора Ридруехо, Председателя Палаты,

Л. Кафлиша,

Е. Макарчика,

И.Кабрала Баррето,

Н. Ваич,

М. Пеллонпяя, судей,

А.Н. Лоизу, судьи ad hoc,

а также при участии В. Берже, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 3 мая 2001 г., вынес следующее Поста­новление:

 

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано семью жалобами (№№ 25316—25321/94 и 27207/95), поданными 12 сентября 1994 г. в Европейскую Комиссию по правам человека против Республики Кипр девятью гражданами Кипра, Илкером Денизчи (llker Denizci), Азизом Мертходжой (Aziz Merthoca), Хусейном Мавиденизом (Huseyin Mavideniz), Йылмазом Мавиденизом (Yilmaz Mavideniz), Доганом Давулчуларом (Dogan Davulcular), Хасаном Мертходжой (Hasan Merthoca), Эрбаем Каптаноглу (Erbay Kaptanoglu), Ташером Али Кишмиром (Taser Ali Kismir) и Ибрагимом Туфансоем (IbrahimTufansoy) (далее — заявители), в соответствии с бывшей Статьей 25 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Ибрагим Туфансой, подавший жалобу в качестве отца и ближайшего род­ственника умершего Илкера Туфансоя (Iker Tufansoy) и управляющего его собственностью, действовавший в интересах и от имени семьи и соб­ственности умершего, скончался 3 января 1996 г. Ребийе Туфансой (RebiyeTufansoy), жена Ибрагима Туфансоя и мать Илкера Туфансоя, выра­зила желание продолжить разбирательство.

2. Интересы заявителей, которым была предоставлена юридическая помощь, в Европейском Суде представлял 3. Некатигил (Z. Necatigil), практикующий адвокат из г. Никосия (Nicosia). Власти Кипра были пред­ставлены своим Уполномоченным при Европейском Суде по правам че­ловека А. Маркидесом (A. Markides), Генеральным прокурором Респуб­лики Кипр.

3. Заявители утверждали, что после незаконного задержания, сопро­вождавшегося грубым обращением, они были выдворены полицией Рес­публики Кипр в северный сектор Кипра. Некоторые заявители жалова­лись, что при выдворении имела место незаконная конфискация их иму­щества. Девятый заявитель также жаловалась на убийство своего сына после его возвращения на территорию Южного Кипра.

4. 20 января 1998 г. вышеупомянутые жалобы были объединены в одно производство и признаны Европейской Комиссией приемлемыми для рассмотрения по существу.

5. 23 января 1998 г. Европейская Комиссия приняла решение о заслушании устных показаний по жалобам заявителей. В период с 31 августа по 4 сентября 1998 г. эти показания были заслушаны направленной в Никосию делегацией Европейской Комиссии.

6. 4 июня 1999 г. заявители представили свои замечания по существу дела. Власти Кипра представили свои замечания 30 июня 1999 г.

7. 1 ноября 1999 г. в соответствии со вторым предложением пункта 3 Статьи 5 Протокола № 11 к Конвенции жалобы были переданы в Евро­пейский Суд, поскольку к этой дате Европейская Комиссия еще не за­вершила рассмотрение дела.

8. Жалобы были переданы в ведение Четвертой секции Суда (пункт 1 Правила 52 Регламента Суда). В рамках данной Секции в соответствии с пунктом 1 Правила 26 Регламента Суда для рассмотрения дела была об­разована Палата (пункт 1 Статьи 27 Конвенции). Судья Л. Лукайдес, избранный от Кипра, отказался от участия в слушании дела (Правило 28 Регламента). Соответственно, власти Кипра на его место назначили судью ad hoc А.Н. Лоизу (A.N. Loizou) (пункт 2 Статьи 27 Конвенции и пункт 1 Правила 29 Регламента Суда).

9. По запросу Европейского Суда 6 июня 2000 г. в соответствии со Ста­тьей 41 Конвенции заявители представили свои требования о справедливой компенсации. Власти Кипра представили свои замечания 24 ноября 2000 г.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

10. Стороны по-разному характеризуют обстоятельства дела, особенно события, происшедшие между 4 и 22 апреля 1994 г. По этой причине в соответствии с подпунктом (а) пункта 1 бывшей Статьи 28 Конвенции Европейская Комиссия провела свое расследование с участием предста­вителей сторон.

В период с 31 августа по 4 сентября 1998 г. Европейская Комиссия заслушала в Никосии свидетельские показания. Среди свидетелей были все заявители за исключением Азиза Мертходжи и Догана Давулчулара; показания снимал служащий полиции Северного Кипра Салих Чейхан (Salih Ceyhan); были заслушаны также: Кемаль Демир (Kemal Demir), директор Центральной тюрьмы Никосии^[1] (Северный Кипр); Оле Роинаас (Ole Roinaas), свидетель Эрбая Каптаноглу, давший показания об условиях жизни последнего в период события фактов; Мерич Тайдемир (MericTaydemir), директор Центральной тюрьмы Никосии (Северный Кипр);

Панайота Папахристофору (Panayiota Papachristophorou), подруга Азиза Мертходжи; патолог Марио Мацакис (Mario Matsakis), проводивший вскрытие трупа Илкера Туфансоя и составивший заключение 30 июля 1994 г.; Андреас Ангелидес (Andreas Angelides), прокурор Генеральной прокуратуры Кипра; Андреас Христофидес (Andreas Christophides), стар­ший надзиратель Департамента исследований и развития полиции; Кириакос Николау (Kyriakos Nikolau), свидетель убийства Илкера Туфансоя; Димитра Иродоту (Dimitra Irodotou), близкий друг Илкера Туфансоя до его убийства; Андреас Спаталос (Andreas Spatalos), исполняющий обязан­ности старшего инспектора Центральной разведывательной службы Кипра (далее — ЦРС) и служащие полиции С. (С.), А.(А.), Р. (R.) и К.(Л.), сотрудники ЦРС Никосии.

А. Факты в изложении заявителей

11. Различные письменные и устные версии событий, представленные заявителями, приведены в кратком изложении ниже в Разделе С “Пока­зания, данные в Европейской Комиссии и Европейском Суде”. Версия заявителей, изложенная в заключительных замечаниях по существу дела, кратко обобщается в настоящем Разделе.

12. Между 4 и 22 апреля 1994 г. заявители были задержаны сотрудни­ками полиции и подвергнуты грубому обращению. Их заставили подпи­сать заявления о том, что они добровольно переезжают в северную часть Кипра. Затем они были выдворены в Северный Кипр, причем было ска­зано, что в случае возвращения их убьют. 2 июня 1994 г. по возвращении на юг сын девятого заявителя Илкер Туфансой был застрелен неизвест­ными лицами.

13. Однако некоторые заявители впоследствии вернулись в Южный Кипр, где полиция заставила их сделать заявления о том, что они подвер­гались плохому обращению со стороны властей “Турецкой Республики Северный Кипр” (далее — “ТРСК”), принудивших их к подписанию фор­муляров жалоб в Европейскую Комиссию.

В. Факты в изложении властей

14. Версия событий, обобщенная на основе меморандума властей Кипра, выглядит следующим образом.

15. Диверсии в двух турецких мечетях Никосии и убийство председа­теля Комитета солидарности с Курдистаном вызвали волну гнева среди греков-киприотов. В связи с этим полиция Кипра призвала лиц, бежав­ших из оккупированной зоны, отказаться от любых действий, способных вызвать негодование греков-киприотов.

16. Тем не менее, ведомые чувством опасности, в период между 7 и 22 апреля 1994 г. 22 упомянутых турка-киприота по собственной иници­ативе тайно перешли в оккупированный Турцией сектор Кипра. Из числа этих двадцати двух пять человек сумели снова вернуться на контролируе­мую правительством территорию. Это были: Илкер Туфансой, Азиз Мертходжа, Сулейман Сейер (Suleyman Seyer), Ташер Али Кишмир и Мурат Доксандокуз (Murat Doksandokuz). По возвращении они добровольно дали показания в полиции Кипра. Названными заявителями, вернувши­мися на юг, были подписаны следующие показания: 14 мая 1994 г. под­писал свои показания Илкер Туфансой (сын девятого заявителя); 28 ав­густа 1995 г. подписал показания Азиз Мертходжа; 26 января 1996 г. и 13 января 1998 г. подписал свои показания Али Кишмир.

17. Как отмечается в данных показаниях, перейдя в оккупированный Турцией сектор, эти лица были задержаны оккупационными войсками и доставлены в полицейский участок, где были подвергнуты грубому обра­щению и избиты с нанесением телесных повреждений. Под угрозой при­менения силы со стороны “полиции ТРСК” ими были сделаны не соот­ветствующие действительности заявления перед журналистами и предста­вителями Вооруженных Сил Объединенных Наций на Кипре (далее – ВСОНК) о том, что они якобы были задержаны кипрской полицией, подвергнуты грубому обращению и против своего желания отправлены в оккупированную зону. Более того, под угрозой насилия их заставили под­писать показания такого содержания. Некоторые из задержанных, под­давшись угрозе насилия, шантажу и обещаниям, подписали формуляры жалоб в Европейскую Комиссию по правам человека.

18. По просьбе властей псевдогосударства ВСОНК провели расследо­вание по жалобам о предполагаемых захвате и насильственном возвраще­нии турок-киприотов из контролируемого правительством сектора в ок­купированную зону. Все турки-киприоты, которые, по их утверждению, были подвергнуты грубому обращению со стороны кипрской полиции, были осмотрены двумя врачами ВСОНК, медицинские заключения ко­торых вошли в материалы расследования ВСОНК, проведенного по этим утверждениям.

19. Вышеназванные материалы ООН были направлены министру ино­странных дел Кипра, который в свою очередь ознакомил с ним министра юстиции и общественного порядка. Последний отдал распоряжение о проведении расследования и в этих целях назначил судебного патолога, доктора Мацакиса, который предложил рассмотреть каждую жалобу в присутствии жалобщика и врача по его выбору. Однако жалобщики на осмотр не явились. В то же время власти псевдогосударства отказались сотрудничать с доктором Мацакисом, не допустив его в оккупированную зону, что было необходимо для выполнения обязанностей судебного врача.

20. Тем не менее доктор Мацакис совместно с офицером полиции Х.А. (Н.А.) подготовил заключение 30 июля 1994 г. Это заключение основы­валось на видеокассете, представленной CIVPOL (гражданская полиция ВСОНК), и фотографиях, подтверждающих медицинские выводы врачей ВСОНК.

21. Касательно смерти Илкера Туфансоя власти Кипра утверждали, что труп был осмотрен доктором Мацакисом, прибывшим на место убий­ства3 июня 1994 г. в 00:25. Вскрытие трупа было произведено в тот же день в центральном госпитале г. Пафос (Paphos). Доктор Мацакис провел судебно-медицинскую экспертизу, по которой смерть явилась следствием многочисленных телесных повреждений, нанесенных пулями малого и крупного калибра, выпущенными из стрелкового оружия. Заключение судебно-медицинской экспертизы было направлено в полицию Кипра.

22. Для выяснения обстоятельств убийства было начато расследование (дела Paphos ME 185/94 и Kouklie ME 17/94). Полиция обстоятельно до­просила более 70 человек, которые дали письменные показания. Ряд пред­метов (одежда потерпевшего и оружие из нескольких деревень) был взят на экспертизу. Тем не менее никаких инкриминирующих улик в отноше­нии кого бы то ни было обнаружено не было. 11 июля 1995 г. полиция предложила Генеральному прокурору произвести расследование по факту насильственной смерти.

23. Расследование по факту насильственной смерти было назначено согласно статье 153 Закона о коронерах^[2]. 9 августа 1996 г. коронер вынес постановление, что “смерть была результатом преднамеренных преступ­ных действий, совершенных неизвестными лицами”. Расследование по делу остается незавершенным.

С. Показания, данные в Европейской Комиссии и Европейском Суде

 

а) ПИСЬМЕННЫЕ ПОКАЗАНИЯ

 

24. Стороны представили в Европейский Суд ряд документов. Среди них — документы расследования, проведенного кипрскими властями по показаниям заявителей, и заключение гражданской полиции ВСОНК о показаниях заявителей и свидетелей, содержащее ее версию событий дела. Заявители также предъявили ряд статей, опубликованных в прессе “ТРСК” по поводу рассматриваемых событий, документы, относящиеся к обращению Эрбая Каптаноглу о предоставлении ему политического убежища в Норвегии, а также заявление Социалистической партии Кипра — левого крыла ЭДЕК (EDEK) о тяжелых жилищных условиях турок-киприотов, проживающих в Республике Кипр.

25. Европейский Суд обратил особое внимание на следующие документы:

 

1. Показания заявителей

(i) Илкер (Хюдаверды) Денизчи

 

а) Факты, изложенные в жалобе, поданной в Европейскую Комиссию 12 сентября 1994 г.

 

26. В феврале 1991 года заявитель, ранее проживавший в северной части Кипра, переехал на территорию, подконтрольную Республике Кипр, где до июня 1992 года работал строителем. При этом он находился под строгим надзором кипрской полиции, которая контролировала все его передвижения. Иногда заявителя доставляли в штаб-квартиру полиции и подвергали запу­гиванию и избиениям. Когда обнаружилось, что он работает в поселке Айа-Напа (Aya Napa), полиция приказала заявителю уволиться с работы. Его избили и пригрозили убить, если он не покинет территорию, контролируе­мую Республикой Кипр. 12 июня 1992 г. заявитель вернулся в Северный Кипр, а 4 марта 1994 г. снова перебрался на территорию, контролируемую Республикой Кипр. Сначала он посетил г. Ларнака (Larnaka), а спустя не­сколько дней — г. Лимассол (Limassol). В поселении Агродиму (Agrodimou), находящемся на территории английской военной базы Акротири (Akrotiri), заявитель поступил на работу строителем.

27. 4 апреля 1994 г. в 7:30 на рабочее место заявителя явились два кипрских полицейских, якобы связанных с ЦРС, и приказали следовать за ними. Заявителя насильно посадили в машину и доставили в штаб-квартиру полиции Лимассола, которая, как он предполагал, была также штаб-квартирой ЦРС.

28. Заявителю были заданы вопросы о покушении на Феофилоса Георгиадеса (Theophilos Georghiades), который был заведующим отде­лением по турецким делам Кипрского бюро по связям с общественнос­тью (Cypriot Public Information Office) и был убит неизвестными лицами 20 марта 1994 г.

29. Затем заявитель был доставлен в полицейский участок недалеко от Ворот Пафоса — двухэтажное здание, как он предполагал, являющееся Управлением ЦРС. Здесь 8-9 полицейских в течение двадцати минут подвергали его избиениям и оскорблениям. Затем заявителю завязали глаза и отвезли в полицейский участок в районе Троодоса-Камбоса (Тгооdos-Kambos). На этот раз двое полицейских в форме посадили заявителя на стул лицом к спинке и надели на него наручники. В течение часа его допрашивали об убийстве Георгиадеса. Во время допроса заявителя по­стоянно избивали ладонями, кулаками и электрошоковой дубинкой; ему также было нанесено несколько ударов палкой из оливкового дерева и рукоятью пистолета. Затем полицейские ушли примерно на полчаса, ос­тавив заявителя в беспомощном состоянии. Когда они вернулись, то за­ставили его подписать и заверить отпечатком пальца заявление, по кото­рому он не имел претензий к полиции Кипра и по собственной воле возвращался в северную часть острова. Когда заявитель отказался подчи­ниться, ему воткнули в рот дубинку, в результате чего у него сломался зуб. Тогда он подписал заявление. Полицейский отобрал у заявителя удос­товерение гражданина Кипра турецкого происхождения. Затем он был препровожден в камеру.

30. Около 20:00 того же дня четверо вооруженных полицейских завя­зали заявителю глаза и усадили в легковую машину. Через 15-20 минут машина остановилась, и его вывели наружу. Когда с глаз заявителя была снята повязка, он понял, что находится недалеко от буферной зоны ООН, в районе военных укреплений, контролируемых Республикой Кипр. По­лицейские заставили его снять обувь и стали бить ногами по стопам, превратив их в кровавое месиво. Затем принялись тушить о раны свои сигареты. Они вытащили из кармана заявителя 380 кипрских фунтов. После этого сняли наручники, столкнули в ложе сухого русла реки и, наведя пистолеты, приказали идти по руслу на север. При этом пригро­зили, что в случае возвращения — убьют.

31. Из-за побоев, наносившихся по всему телу, заявитель не мог идти. Продвигаясь ползком вдоль русла реки, он добрался до поселения Ташпинар (Анголеми) (Taspinar (Angolemi)) в северной части Кипра.

32. Здесь он прошел медицинский осмотр и лечение в больнице им. Ченгиза Топеля (Cengiz Topel) (Пендайа (Pendaya)), а затем в “турецко-кипрской государственной больнице” Никосии.

33. В заключении врача больницы им. Ченгиза Топеля отмечается наличие ссадин на обеих скулах и правой челюсти. Согласно этому за­ключению зафиксировано также несколько повреждений различных раз­меров на обеих руках и голенях. Отмечены ссадины и синяки различных размеров в верхней части спины и правого плеча. Установлено, что за­явитель болен диабетом.

34. Из за гангренозного воспаления большого пальца ноги, расплю­щенного полицейскими, пришлось его ампутировать.

35. В штаб-квартире ООН в “Ледра Палас” (Ledra Palace) заявителя также осмотрел врач ООН.

 

b) Показания, данные 7 апреля 1994 г. неназванному сотруднику полиции Кипра

36. В них говорится:

“Я, нижеподписавшийся, Илкер Хюдаверды, заявляю, что желаю перей­ти в турецкую часть Кипра. Данное решение принял самостоятельно без какого бы то ни было и чьего бы то ни было давления. Во время пребывания на греческой стороне со мной обращались очень хорошо. Жалоб на кипрские власти не имею”.

 

c) Показания, данные 29 апреля 1994 г. полицейскому “ТРСК” Салиху Чейхану

37. Факты, сообщенные полицейскому “ТРСК”, аналогичны изложен­ным в формуляре жалобы, поданной в Европейскую Комиссию. Допол­нительно даются внешние признаки двух полицейских, забравших заяви­теля с работы утром 4 апреля 1994 г.: один из них был ростом 165 см, имел вес 65 кг, седовласый; другой — ростом 165 см, весом около 80—85 кг, седой с пролысинами.

 

(ii) Азиз Мертходжа

 

а) Факты, изложенные в жалобе, поданной в Европейскую Комиссию 12 сентября 1994 г.

38. Заявитель проживал в северной части Кипра до 1985 года, когда вместе с другими киприотами турецкого происхождения перебрался на контролируемую правительством территорию, чтобы заработать на жизнь. Они явились в полицейский участок в Ксилотимбу (Xylotymbou), где были допрошены о военном положении в северной части Кипра. Затем их доставили в Управление ЦРС Кипра в Никосии, где они находились под стражей 18 дней, в течение которых их допраши­вали и избивали полицейские. Затем полиция указала заявителю и его другу дом для проживания в турецком квартале Лимассола. Заявитель получил место строителя-разнорабочего в Лимассоле. Через несколько месяцев встретил П.И. (P.Y.), греко-киприотку и снял дом для совмест­ного с ней проживания. В 1987 году у заявителя и П.И. родилась дочь, а 1991 году — сын.

39. После убийства Феофилоса Георгиадеса заявителя доставили в полицейский участок Лимассола, где его допрашивал кипрский полицей­ский, работавший на ЦРС. Заявителя заставили дать показания.

40. 17 апреля 1994 г. заявитель вместе с другим турком-киприотом Йылмазом Мавиденизом (см. жалобу № 25318/94) оказал помощь не­скольким туркам-киприотам в переходе из северной части Кипра на тер­риторию, находившуюся под контролем Республики Кипр, и в устройстве на жительство в Лимассоле. Среди них были Хусейн Мавидениз, Нермин Мавидениз (Nermin Mavideniz), Доган Давулчулар, Хусейн Давулчулар (Hiisseyin Davulcular), Сельма Давулчулар (Selma Davulcular) и четверо их детей.

41. 18 апреля 1994 г., когда заявитель собирался на работу, в его квар­тиру явились трое кипрских полицейских из ЦРС по имени Теодоро (Theodore), Роди (Rodi) и Кости (Kosti), которые предложили проехать с ними в полицейский участок. Заявителя доставили в полицейский участок Лимассола. Йылмаз Мавидениз и турки-киприоты, которым они помогли перейти на юг, уже были там. Заявителя и Иылмаза Мавидениза отвели в другую комнату и избили ладонями и кулаками в наказание за помощь другим туркам-киприотам в переходе на территорию, находящуюся под контролем Республики Кипр.

42. В тот же день, ближе к полудню, всех посадили в мини-автобус и доставили в Управление ЦРС по Никосии. Там заявитель и другие были подвергнуты избиениям 6—7 полицейскими, среди которых заявитель узнал Христаки (Chrystaki) и Бенико (Beniko). Затем всех задержанных отвезли в полицейский участок горного поселения Камбу (Kambou). Там заявитель и другие были снова подвергнуты избиениям полицейскими ЦРС, при этом применялись дубинки и мешки с песком. Задержанных заставили подписать заявления об отсутствии претензий к кипрской по­лиции и о желании переехать в северную часть Кипра. Затем их заперли в камере.

43. Вечером того же дня заявителя и других турок-киприотов вывели из камеры. На заявителя надели наручники. Перед посадкой в полицей­ский джип ему дали пощечину. Все задержанные были посажены в два джипа и доставлены к ложу высохшего русла реки недалеко от буферной зоны к югу от Гюзельюрта (Морфу) (Guzelyurt (Morphou)). С задержанных были сняты наручники, и им было приказано идти вдоль русла реки в северную часть Кипра. Полицейский по имени Христаки Савва (Chrystaki Sawa) предупредил задержанных, что в случае возвращения они будут расстреляны. Заявитель и другие пошли в северную часть Кипра по дру­гому пути на случай, если указанный полицией маршрут был бы замини­рован. Они благополучно добрались до поселения Ташпинар в северной части Кипра.

44. 21 апреля 1994 г. заявитель прошел медицинское освидетельство­вание в “турецко-кипрской государственной больнице” Никосии. В тот же день было составлено медицинское заключение, в котором указыва­лось, что в области обеих лопаток у него были синяки и отеки. Затем заявителя осмотрел врач ООН.

 

b) Показания, данные 29 апреля 1994 г. полицейскому “ТРСК” Салиху Чейхану

45. В показаниях “полиции ТРСК” изложены те же факты, что и в формуляре жалобы, поданной в Европейскую Комиссию.

 

c) Показания полиции Кипра от 28 августа 1995 г.

46. После возвращения 27 августа 1995 г. в южную часть Кипра с целью воссоединения со своей подругой и детьми 28 августа 1995 г. заявитель дал показания кипрской полиции. Он сказал, что в апреле 1994 года после того, как был убит греко-киприот Феофилос Георгиадес, он поссорился со своей подругой и решил навестить свою семью, проживавшую в север­ной части Кипра. 18 апреля 1994 г. он тайно перешел границу, но не в обычном месте — около Пергамоса (Pergamos), — а в районе Анголеми (Ташпинар). Границу, перешел с другими лицами, среди которых были Хусейн Давулчулар, Йылмаз Мавидениз и Доган Давулчулар. Когда они шли вдоль русла реки, их задержали турецкие военные. Задержанные были доставлены в полицейский участок Анголеми, где их били прикладами, мешками с песком и другими приспособлениями. Заявителя и других задержанных заставили подписать несколько документов. Затем их доставили в больницу и приказали сделать заявление о том, что они были избиты кипрской полицией. После этого власти созвали телерепортеров, журналистов, а также поставили в известность о предстоящем заявлении власти ООН.

47. На следующий день заявитель предстал перед военным судом и был приговорен к лишению свободы на три года. Через пятнадцать дней пребывания в тюрьме заявителя посетил адвокат “властей ТРСК” Заим Некатигил (Zaim Necatigil), который предложил ему подать жалобу на власти Кипра в Европейскую Комиссию по правам человека. Адвокат сказал, что если он это сделает, то получит много денег. Заявитель отка­зался, но адвокат и директор тюрьмы Кемаль Демир стали оказывать на него давление. Неделей позже адвокат пришел к заявителю в сопровож­дении какого-то человека, который угрожал тем, что если тот откажется подписать жалобу, то его брат, мать и отец будут убиты. Заявитель согла­сился и подписал бумагу, содержание которой ему было неизвестно, по­скольку не было разрешено с ней ознакомиться. После этого заявителя больше не беспокоили.

48. Во время пребывания в тюрьме заявителя неоднократно навещала его подруга, которой он рассказал о планах побега и возвращения на греческую часть острова,

49. Заявитель был выпущен на свободу. Точная дата этого события не указывается. 25 августа 1995 г. он был призван в армию и направлен в военный лагерь Гюльсерен (Gulseren) в г. Фамагуста (Famagusta). 27 ав­густа 1995 г., ближе к полудню, заявитель вместе со своей тетей и двумя детьми с помощью дяди Хасана Мертходжи перешли границу южного Кипра.

50. Заявитель также утверждал, что он не имеет претензий к кипрской полиции.

 

(iii) Хусейн Мавидениз, Йылмаз Мавидениз и Доган Давулчулар

а) Факты, изложенные Хусейном Мавиденизом, Иылмазом Мавиденизом и Доганом Давулчуларом в их жалобе, поданной в Европейскую Комиссию 12 сентября 1994 г.

51. В 1986 году Йылмаз Мавидениз перешел границу северного сектора Кипра на территорию, контролируемую Республикой Кипр, чтобы найти работу и зарабатывать на жизнь. Он работал там до 1991 года, когда вернулся в северную часть Кипра. В 1992 году он возвратился в Республику Кипр. По прибытии в Лимассол Йылмаз Мавидениз явился в местный полицейский участок и доложил о своем прибытии. Затем он устроился на жительство в Лимассоле, где работал сначала на стройке, а затем на бензоколонке. В это время он встретил Т. (Т.), гречанку, с которой стал жить в турецком квартале Лимассола. Йылмаз Мавидениз постоянно на­ходился под надзором кипрской полиции. Все его перемещения по тер­ритории Кипра контролировались.

52. 17 апреля 1994 г. он помог нескольким туркам-киприотам пере­браться из северной части Кипра на территорию, контролируемую Рес­публикой Кипр, и попытался помочь им устроиться в Лимассоле. Ли­цами, которым он помог перейти на юг, были Хусейн Давулчулар, Доган Давулчулар (его двоюродные братья), Хусейн Мавидениз, их жены и дети.

53. 18 апреля 1994 г. трое кипрских полицейских из ЦРС, в том числе Роди и Асимено (Asimeno), явились домой к Йылмазу Мавиденизу. Турки-киприоты, которые прибыли на юг накануне и находились в доме Йылмаза Мавидениза (Доган Давулчулар и Хусейн Давулчулар с женами и детьми), были задержаны и доставлены в полицейский участок Лимассо­ла. Полицейский по имени Асимено приказал Йылмазу Мавиденизу от­вести его в дом, где остановился Хусейн Мавидениз. Последнего также доставили в полицейский участок Лимассола вместе с женой и детьми.

54. В полицейском участке Лимассола Йылмаз Мавидениз и Азиз М. Мертходжа были отведены в другую комнату, допрошены и избиты с применением ладоней и кулаков в наказание за то, что помогали другим переходить на территорию, находящуюся под контролем Республики Кипр. Допрошены, оскорблены и избиты полицейскими были также Ху­сейн Мавидениз и Доган Давулчулар. Хусейн Мавидениз заявил, что он стеснен в средствах, намеревается работать и постоянно жить на юге Кипра. Он спросил, за что его избивают. Полицейские вылили на него поток ругательств и сказали, что бьют потому, что он турок-киприот. По его словам, турки на юге им не нужны.

55. В тот же день, около полудня, заявители, их семьи и другие задер­жанные были на джипах (“Паджеро”) доставлены в Управление ЦРС в Никосии. Там их избили. В побоях участвовали 6—7 полицейских. Затем всех отвезли в полицейский участок, предположительно, здание ЦРС в горном поселении в районе Троодоса-Камбоса. В участке заявителей по очереди отводили в комнату, где полицейские ЦРС избивали их дубин­ками и мешками с песком. Четверо полицейских были в штатском, один — в военной или полицейской форме. Полицейские неоднократно повторяли, что турки на юге страны им не нужны и что они их будут наказывать.

56. Вследствие сильных ударов по почкам у Хусейна Мавидениза на два дня прекратилось мочеиспускание. У него распухло лицо, тело было покрыто синяками.

57. Заявителей и других задержанных заставили подписать заявления о том, что они не имеют претензий к кипрской полиции и по собствен­ному желанию переезжают в северную часть Кипра.

58. Вечером того же дня, около 20:00, на заявителей и других задер­жанных надели наручники, посадили в два “Лэнд Ровера” и отвезли к высохшему руслу реки рядом с буферной зоной к югу от района Гюзельюрт (Морфу). Сняв с людей наручники, полицейские приказали им идти вдоль русла реки в северную часть Кипра.

59. Один из полицейских предупредил задержанных, что в случае воз­вращения они будут расстреляны. Заявители и иные лица пошли по дру­гому пути, опасаясь, что предложенный полицией маршрут мог быть за­минирован. В конце концов они благополучно добрались до поселения Ташпинар в северной части Кипра.

60. На момент подачи жалобы подруга Йылмаза Мавидениза Т. ожи­дала от него ребенка.

 

b) Показания Йылмаза Мавидениза, данные 18 апреля 1994 г. неназванному сотруднику кипрской полиции

61. Показания идентичны приведенным выше показаниям Илкера Денизчи (см. выше § 36).

 

c) Показания Йылмаза Мавидениза, данные сотруднику ТРСК” Салиху Чейхану 28 апреля 1994 г.

62. Показания аналогичны данным в Европейской Комиссии. Допол­нительно Йылмаз Мавидениз отметил, что одним из полицейских, изби­вавших его в Управлении ЦРС, был Христаки. В показаниях также гово­рится, что в своем доме в Лимассоле Йылмаз Мавидениз оставил золотую цепочку и небольшое ожерелье.

 

d) Показания Хусейна Мавидениза, данные сотруднику “полиции ТРСК” Х.Х. (Н.Н.)

63. 17 апреля 1994 г. около 8 часов вечера после телефонного разговора с Йылмазом Мавиденизом заявитель с женой и двумя детьми, Хусейн Давулчулар с женой, Доган Давулчулар с женой и детьми выехали на машине из дома и направились в поселок Инчирли (Incirli), намереваясь оттуда переправиться в греческий сектор Кипра. Около 9 часов вечера они добрались до Инчирли, где их уже ждали Йылмаз Мавидениз и Азиз Мертходжа. Заявитель с женой и детьми пересели в машину Азиза Мертходжи, тогда как другие сели в машину Йылмаза. Около полуночи все выехали из Инчирли.

64. 18 апреля 1994 г., около четырех часов утра, когда заявитель, его жена и дети находились в доме Азиза Мертходжи, за ними пришел поли­цейский и доставил их в машине Йылмаза в полицейский участок Лимассола. Заявителя допросили о целях прибытия в греческую часть острова. Заявитель сказал полицейским, что приехал не на постоянное жительство, а чтобы заработать себе на жизнь. Тогда один из полицейских стал изби­вать его кулаками. Когда заявитель спросил, за что его бьют, полицейский ответил: “За то, что ты — проклятый турок. Вы отняли наши дома. Мы всех вас отошлем назад. Нам не нужны здесь никакие турки”.

65. В течение часа заявителя и его семью держали под стражей в полицейском участке. Затем посадили в машину для перевозки задержан­ных и доставили в большое здание в Никосии. Заявителя и других турок-киприотов развели по разным комнатам. Сотрудники учреждения были одеты в штатское. В течение двадцати минут заявителя избивали двое греков в гражданском. Через полчаса, уже во второй половине дня, за­явителя и других турок-киприотов посадили в два джипа марки “Паджеро”. Через два-три часа они оказались в горном районе. Их доставили в полицейский участок, где всех мужчин отводили в комнату и избивали. Избиение длилось около четырех часов. Заявителю были нанесены силь­ные удары мешком с песком по почкам. В результате у него в течение двух дней было затрудненное мочеиспускание. Жена и дети заявителя избиты не были.

66. Около восьми часов вечера полицейские посадили задержанных в два “Лэнд Ровера”, отвезли к высохшему руслу реки и приказали перейти в турецкую зону. Полицейские навели на заявителя и других турок-кип­риотов оружие и обещали убить их, если те вернутся. Заявитель и его товарищи прошли вдоль русла, преодолев два заграждения из колючей проволоки. Турецкие солдаты отвели их на военную базу, где их осмотрел военный врач. После осмотра задержанных передали турецкой полиции.

67. Заявитель также показал, что он оставил в доме жены Йылмаза пять миллионов турецких лир и что он намерен подать жалобу на то, что его пытали в кипрской полиции. Он также сказал, что намерен подать жалобу в Европейскую Комиссию по правам человека через ВСОНК.

 

е) Показания Догана Давулчулара, данные сотруднику “полиции ТРСК” О.С. (О.С.) 6 мая 1994 г.

68. Показания идентичны поданным в Европейскую Комиссию (см. выше §§ 51-60). В частности, заявитель отметил, что прибыл в Лимассол 18 апреля 1994 г. около 4:00. Заявитель, его жена, их дети, Хусейн Давул­чулар, его жена и четверо детей остановились в доме Йылмаза Мавиде­низа. В этот день туда явились трое полицейских в штатском. Туда же пришел и Азиз Мертходжа. Полицейские доставили всех в участок. Азиз Мертходжа подтвердил, что за исключением женщин и детей в Управле­нии полиции Никосии все они были подвергнуты избиениям. Он также подтвердил, что в полицейском участке, расположенном в горном районе, все мужчины были подвергнуты избиению толстой палкой и мешками с песком.

 

f) Показания Хасана Мехмета Мертходжи (Hasan Mehmet Merthoca), данные сотруднику “полиции ТРСК” Салиху Чейхану 28 апреля 1994 г.

69. До 1981 года заявитель проживал в северной части Кипра. В 1981 году он переехал на территорию, находящуюся под контролем Рес­публики Кипр, к своей матери, которая в то время жила в Лимассоле. Он хотел заработать там на жизнь. В течение трех лет заявитель работал строителем в Лимассоле, после чего вернулся в северную часть Кипра. В 1986 году заявитель через британскую базу снова перешел на территорию, контролируемую Республикой Кипр. Он был арестован кипрской поли­цией и некоторое время содержался под стражей. После освобождения поехал в Лимассол к своей матери. В Лимассоле встретил М.И. (M.Y.), греко-киприотку, вместе с которой стал жить. В 1990 году у них родилась дочь.

70. Заявитель находился под постоянным надзором кипрской поли­ции. Иногда его допрашивали. Все передвижения контролировались.

71. После покушения на Феофилоса Георгиадеса в дом заявителя при­шли двое кипрских полицейских, как кажется, по имени Роди и Кости, которые интересовались, где он находился в день убийства Георгиадеса. Полицейские заставили заявителя дать показания. Ему было запрещено впредь покидать Лимассол без санкции полиции. За передвижениями был установлен строгий контроль. Время от времени полицейские приходили и задавали новые вопросы.

72. 19 апреля 1994 г. между 7 и 8 часами утра в дом заявителя пришли двое кипрских полицейских в штатском и приказали следовать за ними. Заявителя отвели на третий этаж Управления ЦРС по Лимассолу. Сержант Роди сказал, что заявителя отвезут в Никосию для допроса в связи с кражей. Затем его приковали наручниками к Сулейману Сейеру, другому турку-киприоту, и в белом автомобиле доставили в Управление ЦРС по Никосии. В Управлении находились пять или шесть полицейских, кото­рые стали оскорблять Хасана Мертходжу и других турок-киприотов и избивать их дубинками.

73. В тот же день около полудня заявителю и Сулейману Сейеру завязали глаза, одели наручники и отвезли в полицейский участок, по-видимому, отделения ЦРС по району Троодос-Камбос. Там заяви­теля снова били дубинками трое полицейских, которых он ранее видел в Управлениии ЦРС по Никосии. Затем его заставили подписать какую-то бумагу и заверить ее отпечатком пальца. Далее он был воз­вращен в свою камеру. После этого из камеры забрали Сулеймана Сейера. Через некоторое время он тоже вернулся. До вечера оба задер­жанных оставались в камере.

74. В тот же вечер, около девяти часов, заявителю и Сулейману Сейеру снова завязали глаза, надели наручники и отвезли к высохшему руслу реки, где у них были сняты повязки с глаз и наручники. Один из поли­цейских, которым, как показалось заявителю, был Христаки, приказал идти в северную часть Кипра через буферную зону. Сулейман Сейер пос­ледовал за заявителем. Их предупредили, чтобы они не возвращались, в противном случае будут расстреляны. Задержанные пошли в северном направлении и добрались до поселка Ташпинар (Анголеми) в северной части Кипра.

75. 21 апреля 1994 г. заявитель прошел медосмотр в “турецко-кипр­ской государственной больнице” Никосии. В тот же день было составлено медицинское заключение, в котором отмечалось наличие кровоподтеков на спине диаметром от 3 до 7 сантиметров. 27 апреля 1994 г. заявителя осмотрел врач ООН.

76. Из-за насильственной высылки в северную часть Кипра заявитель оставил у себя дома (Анкара Стрит, 17, г. Лимассол (Ankara Street, 17,Limassol)) домашнюю утварь и одежду, в том числе плиту, цветной теле­визор, видео и кассетный проигрыватели, двуспальную кровать, золотые украшения и автомобиль марки “Датсун”. Он оставил также 1500 кипр­ских фунтов в доме Назли, своей матери, проживающей по ул. Кемаля Селима, 5, г. Лимассол (Kemal Selim Street, 5, Limassol).

 

g) Факты, изложенные Хасаном Мехметом Мертходжой в его жалобе, поданной в Европейскую Комиссию 12 сентября 1994 г.

77. Они идентичны приведенным выше в показаниях Илкера Денизчи от 28 апреля 1994 г.^1[3] сотруднику полиции Салиху Чейхану.

 

(iv) Эрбай Каптаноглу

 

a) Показания, данные 20 апреля 1994 г. неназванному сотруднику полиции Кипра

78. Показания заявителя идентичны упомянутым выше (см. § 36) по­казаниям Илкера Денизчи от 7 апреля 1994 г.

 

b) Факты, изложенные в жалобе, поданной в Европейскую Комиссию 12 сентября 1994 г.

79. Заявитель, ранее проживавший в северной части Кипра, в августе 1985 года переехал на территорию, контролируемую Республикой Кипр, чтобы найти работу и зарабатывать на жизнь. Он явился в полицейский участок полиции Кипра, который находился рядом с Никосией. Оттуда его доставили в Управление полиции по Никосии и произвели допрос о военном положении в северной части Кипра. Затем он был доставлен в участок дорожной полиции Ларнаки, где 29 дней его держали под стражей. Во время задержания и после него заявитель постоянно подвергался до­просам о военном положении в северной части Кипра. После освобож­дения заявитель был отправлен в Лимассол. Полиция Лимассола поселила его в заброшенном доме. В Лимассоле он получил место рабочего на стройке.

80. В 1987 году заявитель переехал в Норвегию и оставался там в течение 5 лет. В 1992 году он вернулся в Лимассол и поступил работать на фабрику. Во время проживания в Лимассоле находился под строгим надзором кипрской полиции, его деятельность и передвижения контро­лировались.

81. После убийства Феофилоса Георгиадеса заявитель был допрошен кипрской полицией на предмет местонахождения в день убийства.

82. 20 апреля 1994 г. в 9:30 на работу к заявителю пришли двое поли­цейских, по-видимому из ЦРС, и приказали следовать за ними в поли­цейский участок Лимассола. В полицейском участке заявитель увидел находившегося там другого турка-киприота, Мурата Доксандокуза (MuratDoksandokuz). Заявитель вместе с Муратом Доксандокузом затем были доставлены в полицейский участок в Никосии, видимо, Управление ЦРС. Полиция Лимассола, которая передала заявителя полиции Никосии, от­няла у него ключи от дома, автомобиль и мотоцикл. В Управлении поли­ции по Никосии заявителя оскорбили, назвав “грязным турком”, ему давали пощечины и избивали. Затем завязали глаза, сковали наручниками с Муратом Доксандокузом и отправили в другой полицейский участок, скорее всего, отделение ЦРС по району Троодос-Камбос. Там заявитель был избит кипрскими полицейскими с применением дубинок. Затем его заставили подписать заявление, по которому он не имел претензий к кипрской полиции и по собственному желанию возвращался в северную часть Кипра. Когда он отказался подписать этот документ, его жестоко избили. В конце концов он подписал данное заявление. После этого за­явителя вернули в камеру к Мурату Доксандокузу.

83. В тот же день, около восьми часов вечера, заявителя и Мурата Доксандокуза вывели из камеры, завязали им глаза, надели наручники и в сопровождении пяти полицейских отвезли к высохшему руслу какой-то реки. Им было приказано следовать вдоль русла через буфер­ную зону в северную часть Кипра. Кроме того, их предупредили, что в случае возвращения они будут расстреляны. Через некоторое время задержанные добрались до поселка Ташпинар (Анголеми) в северной части Кипра.

84. 21 апреля 1994 г. заявитель прошел медицинское освидетельство­вание в “турецко-кипрской государственной больнице” в Никосии. В медицинском заключении отмечалось наличие кровоподтека диаметром в 10 сантиметров в области правой скулы. 29 апреля 1994 г. заявителя осмотрел врач ООН.

 

с) Показания, данные сотруднику “полиции ТРСК” Салиху Чейхану 29 апреля 1994 г.

85. Показания по существу идентичны данным в Европейской Комис­сии. Дополнительно заявитель опознал как Теодоро и Роди двоих поли­цейских ЦРС, арестовавших его на работе утром 20 апреля 1994 г.

 

(v) Ташер Али Кишмир

 

a) Показания Ташера Али Кишмира, данные неназванному сотруднику полиции Кипра 22 апреля 1994 г.

86. Эти показания идентичны данным Илкером Денизчи 7 апреля 1994 г. (см. выше § 36).

 

b) Факты, изложенные в жалобе, поданной в Европейскую Комиссию 12 сентября 1994 г.

87. До апреля 1991 года заявитель проживал в северной части Кипра. В апреле 1991 года он переехал на территорию, контролируемую Рес­публикой Кипр. По прибытии в Лимассол явился в полицейский учас­ток и заполнил соответствующие бланки. В течение нескольких меся­цев жил в Лимассоле, где работал строительным рабочим. Затем пере­ехал в Пафос. Во время упомянутых в заявлении событий был стро­ительным рабочим.

88. Заявитель находился под строгим полицейским надзором во время пребывания на территории, контролируемой Республикой Кипр.

89. 22 апреля 1994 г. около 8:30 на работу заявителя в поселке Флоракас (Florakas) пришли трое полицейских, как предполагалось, связанных с ЦРС, и приказали следовать за ними. Заявитель потребовал присутствия своего адвоката, но ему было сказано, что в этом нет необходимости. Заявителя посадили в машину и доставили в полицейский участок, как он предполагает, обслуживающий ЦРС. Там заявитель был помещен в комнату, где уже находился еще один турок-киприот Илкер Туфансой (позже он был убит неизвестными. Его отец подал жалобу № 27207/95). Заявителя и Илкера Туфансоя сковали наручниками и, завязав глаза, нанесли им несколько ударов ладонями по лицу и затылку.

90. Затем заявитель и Илкер Туфансой с завязанными глазами были переправлены в другой полицейский участок, возможно, в районе Троодоса. Поездка заняла 30-45 мин. По приезде с заявителя сняли наручни­ки, которыми он был прикован к Илкеру Туфансою, и отвели в другую комнату, где его стал допрашивать полицейский, позже опознанный им как Христаки. Заявителя спросили, где он находился во время турецкой интервенции 1974 году. В ходе допроса оскорбляли и избивали дубинками, одна из которых из-за сильных ударов разломалась на части. Затем его заставили подписать заявление о том, что он по собственному желанию отправляется в северную часть Кипра. После этого его вернули в камеру, где уже находился Илкер Туфансой.

91. В тот же день, между 20:00 и 20:30, заявителя и Илкера Туфансоя вывели из камеры и с завязанными глазами отвезли к высохшему руслу реки недалеко от буферной зоны, контролируемой ООН. Полицейские сняли повязки с глаз задержанных и приказали следовать в северную часть Кипра вдоль русла реки. Задержанные были предупреждены, что в случае возвращения будут расстреляны. Заявитель и Илкер Туфансой пошли в направлении севера, но как только вышли за пределы видимости поли­цейских, избрали другой путь, опасаясь, что указанный полицейскими маршрут заминирован. В тот же вечер они добрались до поселка, распо­ложенного в северной части Кипра (Гайреткой (Gayretkoy)).

92. 23 января 1996 г. заявитель вернулся в южную часть страны.

 

c) Показания, данные сотруднику “полиции ТРСК” Салиху Чейхану 27 апреля 1994 г.

93. Эти показания идентичны данным в Европейской Комиссии. До­полнительно заявитель описал двух сотрудников ЦРС из Никосии, уча­ствовавших в его избиении: один — небольшого роста, смуглый, довольно крепкого телосложения, говорит по-турецки; другой — полный, высокий, смуглый, в очках. Заявитель описал также одного из полицейских, при­сутствовавших в горном полицейском участке, — седой, со светлой кожей. Говорит по-турецки.

 

d) Показания кипрской полиции от 26 января 1996 г.

94. По возвращении на юг 23 января 1996 г. заявитель дал показания И.Д. (Y.D.), сотруднику кипрской полиции из полицейского участка в Пафосе.

95. Заявитель сказал, что он перешел границу свободной зоны в 1988 году и поселился в Лимассоле. С тех пор он жил в дружбе с грека­ми-киприотами и всякий раз, когда у него были проблемы, обращался с ними в полицию, которая не отказывала в помощи.

96. 22 апреля 1994 г. заявитель по собственной инициативе перешел в северную часть Кипра, чтобы повидаться с сыном и семьей. С ним был Илкер Туфансой. При переходе через границу они были задержаны ту­рецкими войсками и переданы полиции. Уступив физическому давлению, они через некоторое время сделали заявления под диктовку полиции. В частности, их вынуждали сказать, что они были избиты кипрскими по­лицейскими.

97. Заявитель отрицал, что был избит кипрской полицией, но ут­верждал, что был избит “полицией ТРСК”. После подписания заявле­ний задержанные предстали перед судом, который освободил их под залог. Через некоторое время их снова вызвали в суд. Заявитель был приговорен к лишению свободы сроком на 4 месяца. В тюрьме он провел 54 дня. Когда его освободили, к нему подошел адвокат и сказал, что подписанный им документ был жалобой в Европейскую Комиссию по правам человека на Республику Кипр. Затем заявитель нашел себе работу. Однако под давлением полиции был вынужден с работы уйти. Ночью 26 января 1996 г. заявитель перешел границу южного сектора и на такси добрался до Пафоса.

98. В заключение заявитель сказал, что не имел никаких претензий к Кипру, поскольку у него сложились очень хорошие отношения с кипрской полицией. Так, по прибытии в Пафос он пошел в полицию и попросил устроить его на работу. Полиция тут же устроила его на работу кузнецом.

 

e) Показания от 13 января 1998 г.

99. После своего возвращения 23 января 1996 г. заявитель проживал на юге Кипра.

100. 13 января 1998 г. он обратился к кипрским властям с письмом, Цель которого была “разобраться в некоторых вопросах, касающихся его жизни”.

101. Заявитель писал, что после вторжения Турции на Кипр условия жизни турок-киприотов в оккупированной зоне стали совсем тяжелыми. По этой причине заявитель перебрался в южную часть острова. 5 февраля.

1988 г. он тайно перешел на юг и обратился в полицию, которая помогла ему найти работу и жилье в Лимассоле. С этого времени он проживал в Лимассоле. Заявитель говорил, что ему нравятся и греки-киприоты, и правительство Кипра и что он не хочет возвращаться в северную часть острова. 22 апреля 1994 г. вместе со своим другом Илкером Туфансоем заявитель тайно перебрался на север острова повидать сына и семью. Тайный переход границы объясняется нежеланием попасть в руки турец­кой полиции и армии, которые арестовали бы его как предателя. Тем не менее, турецкие солдаты все-таки арестовали их, как только они перешли на оккупированную территорию, и передали в руки полиции, которая подвергла их жестокому избиению и потребовала выдать военные сведе­ния о Южном Кипре. Более того, полиция заставила их подписать жалобу в Европейскую Комиссию по правам человека на Республику Кипр в связи с избиениями, которые они перенесли со стороны кипрской поли­ции, прежде чем были выдворены на турецкую часть Кипра.

102. Заявитель утверждал, что жалоба в Европейскую Комиссию была направлена без его согласия и что у него нет претензий к властям. В южной части Кипра он всегда жил счастливо, полиция Кипра всегда помогала ему в решении проблем.

 

(vi) Илкер Туфансой, Ибрагим Туфансой и Ребийе Туфансой

 

а) Факты, изложенные Ибрагимом Туфансоем в его жалобе, поданной в Европейскую Комиссию 13 сентября 1994 г.

103. Сын заявителя Илкер Туфансой родился в 1971 году в Лимассоле. В мае 1991 года Илкер Туфансой с двумя друзьями перешел из северной части Кипра на территорию, контролируемую Республикой Кипр. По прибытии они явились в полицию Лимассола. Илкер Туфансой жил около полутора месяцев в поселке Ставроконну (Stavrokonnou), где работал на стройке. Затем переехал в Пафос, продолжая работать на той же стройке. В июле 1991 года он вернулся на Северный Кипр. Летом 1992 года с двумя друзьями он снова вернулся на территорию, контролируемую Республи­кой Кипр. Там они были арестованы полицией и доставлены в Управление полиции по Никосии, где им задавали вопросы о службе в армии и о военном положении на севере Кипра. Затем отпустили, сказав, чтобы они явились в полицейский участок Пафоса. После этого Илкер Туфансой устроился на работу строителем. В конце 1993 года он отправился в г. Лон­дон (London), где обратился с ходатайством о предоставлении ему убежи­ща. Спустя три месяца взял свое ходатайство назад, вернулся на Кипр и продолжал работать на старом месте.

104. Во время пребывания на территории, контролируемой Респуб­ликой Кипр, Илкер Туфансой постоянно находился под надзором по­лиции.

105. 22 апреля 1994 г. около 7:30 к Илкеру Туфансою на работу пришли трое полицейских и приказали следовать за ними в полицейский участок Пафоса. Все они были из ЦРС, причем двое специализировались на ра­боте с турками. Илкер Туфансой хотел связаться со своим адвокатом, но ему не разрешили. Вместо Управления полиции по Пафосу его доставили в Управление по Никосии. В Управлении полиции по Никосии он был передан в распоряжение полиции ЦРС. Спустя некоторое время привели еще одного турка-киприота Ташера Кишмира (см. жалобу № 25321/94). Задержанных сковали наручниками и отвели в отдельную комнату, где находилось пять полицейских. Полицейские стали избивать Илкера Туфансоя, нанося ему пощечины и удары кулаками. Затем завязали ему глаза и продолжили избиение.

106. После этого Илкера Туфансоя и Ташера Кишмира — все еще с завязанными глазами — отвезли в другое полицейское отделение, по-ви­димому, в районе Троодоса-Камбоса. Там с них сняли наручники; Илкера Туфансоя отделили от Ташера Кишмира. Когда у Илкера Туфансоя сняли повязку с глаз, он увидел перед собой все тех же пять полицейских. Один из последних спросил, любит ли он греков-киприотов. Илкер сказал, что любит. Тогда один из полицейских ударил его ногой в лицо. Затем турок-киприот был избит резиновой дубинкой. После этого Илкера Туфансоя заставили подписать заявление, согласно которому он уезжает в северную часть Кипра по собственному желанию. Полицейские продолжали изби­вать его и после подписания заявления. Затем Илкера Туфансоя отвели в комнату к Ташеру Кишмиру.

107. В тот же день, около 20:00, полицейские зашли в комнату. Про­должая избивать заявителя и Ташера Кишмира, они завязали им глаза, втолкнули в машину и отвезли к высохшему руслу реки рядом с контро­лируемой Вооруженными Силами ООН буферной зоной к югу от Морфу (Гюзельюрт). Полицейские приказали задержанным идти по тропе вдоль русла реки в северную часть Кипра, пригрозив, что в случае возвращения они будут расстреляны. Илкер Туфансой и Ташер Кишмир пошли на север, но когда решили, что полиция их больше не видит, избрали другой путь, опасаясь, что дорога может быть заминирована. В тот же вечер турки-киприоты добрались до поселения в северной части Кипра.

108. 23 апреля 1994 г. Илкер Туфансой прошел медицинское освиде­тельствование в “турецко-кипрской государственной больнице” Нико­сии. Как указано в медицинском заключении, заявитель был в болезнен­ном состоянии, в верхней части его спины и на плечах были обширные ссадины и синяки. Кроме того, у него были боли и отек в области левой скулы. В этот же день в штаб-квартире ООН в “Ледра Палас” заявителя осмотрел военный врач ООН. Были сделаны фотоснимки травм спины.

109. 5 мая 1994 г. Илкер Туфансой вернулся на территорию, контро­лируемую Республикой Кипр. Для того чтобы остаться там и получить работу, ему пришлось 14 мая 1994 г. подписать заявление, в котором он отрицает, что был подвергнут грубому обращению и высылке со стороны кипрской полиции, и, наоборот, утверждает, что был объектом грубого обращения со стороны “властей ТРСК”.

110. Затем он стал жить в доме, указанном кипрской полицией, в Пафосе.

111. 2 июня 1994 г., около 6:00, Илкер Туфансой позвонил своему отцу и сообщил ему, что собирается вместе с Эртугрулом Акбурчем (ErtugrulAkburp), своим другом из числа турок-киприотов, переехать в Ставрокон­ну (Айдоган) (Aydogan) и там поселиться в другом доме, поскольку ука­занный полицией дом был частным.

112. В тот же день, около 21:00, Илкер Туфансой и Эртугрул Акбурч были расстреляны из пистолетов и автоматов перед домом в поселке Ставроконну. 4 июня 1994 г. в северной части Кипра в присутствии на­блюдателя ООН было произведено вскрытие трупов. В заключении за­фиксированы следы предыдущего вскрытия, возможно, произведенного в Республике Кипр. Был сделан вывод, что тело поражено пятью пулями, Две из которых застряли в нем и, возможно, были извлечены при первом вскрытии.

 

b) Показания Илкера Туфансоя, данные неназванному сотруднику кипрской полиции 22 апреля 1994 г.

113. Эти показания идентичны данным Илкером Денизчи 7 апреля 1994 г. (см. выше § 36).

 

c) Показания Илкера Туфансоя, данные “полиции ТРСК” 27 апреля 1994 г.

114. Показания Илкера Туфансоя аналогичны данным в Европейской Комиссии. Дополнительно он указывал, что одного из полицейских, до­ставивших его в полицейском фургоне марки “Паджеро” в Никосию, звали Фома (Thoma). Он также дал детальное описание нескольких по­лицейских в гражданском, избивавших его в Управлении ЦРС по Нико­сии. Один был невысокого роста, с седыми волосами и усами, в очках, возраст около 45 лет; другой — высокий, около пятидесяти, седой и в очках; еще один — высокий и полный, около 45 лет, седой. Среди поли­цейских также был один высокий и полный брюнет, около 30 лет, который хорошо говорил по-турецки.

 

d) Показания Илкера Туфансоя, данные кипрской полиции 14 мая 1994 г.

115. Вернувшись в южный сектор Кипра, Илкер Туфансой дал сле­дующие показания кипрской полиции.

116. 22 апреля 1994 г. он позвонил по телефону своей матери в турецкую часть Кипра. Сестра сказала, что мать тяжело больна. Услы­шав об этом, Илкер Туфансой решил перейти в Северный Кипр, как только стемнеет. Он осуществил свой план в районе Анголеми, кото­рый был ему хорошо известен. Однако он поцарапался колючей про­волокой и в итоге был арестован турецким солдатом. Илкера передали полиции Морфу. Там ему сказали, что если он сделает заявление, что был избит кипрской полицией, его не посадят в тюрьму. Испугавшись, он сделал такое заявление. Тогда полицейские привели репортеров телевидения и журналистов, отвезли всех в “Ледра Палас” и оставили с сотрудниками ООН. Затем его вернули в “полицию ТРСК”, которая его отпустила.

117. Илкер Туфансой заявил, что кипрская полиция не причиняла ему никаких неудобств, и принес извинения за то, что своевременно не по­ставил ее в известность о данном случае.

 

e) Показания Ребийе Туфансой (дата не установлена)

118. В 1991 году сын заявителя впервые перешел на территорию, кон­тролируемую Республикой Кипр, с намерением найти там работу. Скоро он вернулся назад, так как собирался поехать в Лондон. В 1992 году он опять вернулся на территорию, контролируемую Республикой Кипр, где некоторое время работал строителем, откладывая деньги на поездку в Лондон. В 1993 году сын заявителя вместе с братом посетил Лондон, где подал ходатайство о предоставлении ему убежища. Однако спустя три месяца он взял ходатайство назад и вернулся на Кипр через Грецию. Когда Илкер был на Кипре, заявитель его навещала. Сын звонил ей по телефону, но, как правило, пользоваться телефоном не любил; говорил, что его телефон прослушивается. В этот период он ни разу не навещал свою семью, проживающую на севере Кипра.

119. 23 апреля 1994 г. некое лицо из полицейского участка в Гюзельюрте позвонило домой заявителю и сообщило, что Илкер Туфансой в тот вечер был выслан на турецкую сторону, что он находится в Управле­нии полиции и что семья может навестить его и принести еду. В тот же день Ибрагим Туфансой навестил Илкера. Спустя некоторое время Илкер пришел домой, где и остался. Семье рассказал, что кипрская полиция пытала его и заставила вернуться в северную часть острова. Илкер жало­вался на боли в спине и плечах.

120. Пока Илкер жил со своей семьей, его подруга-гречанка звонила ему по телефону. Она сообщила, что ее дядя, адвокат по профессии, подал относительно Илкера жалобу в суд; таким образом, Илкер может вернуть­ся на юг.

121. Вскоре после возвращения в южную часть острова Илкер Туфан­сой связался с семьей по телефону и сказал, что будет жить не в Пафосе, как ему было указано полицией, а в доме своего друга Эртугрула Акбурча в Ставроконну. На следующий день заявитель и ее муж узнали в управ­лении полиции Гюзельюрта, что Илкер убит.

2, Выводы гражданской полиции ВСОНК и доклад Генерального Секретаря ООН

122. В докладе от 7 июня 1994 г. Генеральный Секретарь ООН заявил, что ВСОНК получили сообщение от турецко-кипрской общины, что в пяти инцидентах, имевших место в апреле 1994 года в южной части ост­рова, полицией было задержано, подвергнуто избиениям и выслано на Северный Кипр 22 турка-киприота. В период между серединой апреля и 10 мая 1994 г. гражданская полиция провела по этим сообщениям рассле­дование. Было допрошено четырнадцать человек. Остальных восемь че­ловек допросить было невозможно по причине несовершеннолетия, ум­ственной неполноценности или пребывания в заключении. Допросы были зафиксированы на пленке. Сделаны фотоснимки всех допрошенных, а также участков тела, по которым, согласно утверждениям последних, на­носились побои. Большинство мужчин прошло медицинское освидетель­ствование.

123. 26 апреля 1994 г. Илкер Денизчи был осмотрен врачом ООН, который отметил в своем докладе, что на теле заявителя имелось около четырнадцати образовавшихся в разное время шрамов различной формы и что трудно с определенностью говорить об их происхождении. В докладе отмечается, что при осмотре заявитель выглядел ослабленным, у него были заметные никотиновые пятна на правой руке, а во рту отсутствовал правый зуб-резец. На месте отсутствующего резца посинение выявлено не было. Кроме того, врач отметил, что после предполагаемого нападения у заявителя был обнаружен диабет; впрочем, в легкой форме он, возмож­но, был у него и раньше, но мог обостриться в связи с избиением после медицинского осмотра. Проба мочи заявителя содержала значительное количество крови, которая, по мнению врача, может свидетельствовать о недавно перенесенной травме. Касаясь ампутации четвертого пальца левой ступни, врач в своем заключении отметил, что если бы кто-то наступил заявителю на ногу, “то повреждены были бы первый и пятый, но не четвертый палец”. Врач также добавил, что вследствие спровоци­рованного диабетом ухудшения кровообращения в ноге палец “мог быть ампутирован по медицинским причинам”.

124. Между 14:37 и 16:35 того же дня Илкер Денизчи был допрошен сотрудниками КАГПК (Контингент австралийской гражданской полиции на Кипре).

125. Дата осмотра врачом ООН Азиза Мертходжи не указана. Никаких документов о результатах этого осмотра в Европейскую Комиссию пред­ставлено не было.

126. 30 апреля 1994 г. врач ООН осмотрел Йылмаза Мавидениза. Как отметил врач в своем заключении, у заявителя имеются мелкие шрамы и царапины на левом локте, по внешнему виду которых можно утверждать, что повреждения были нанесены две-три недели назад. Сделан вывод, что заявитель перенес побои 18 апреля 1994 г. Нанесенные тогда телесные повреждения не были серьезными. Утверждения заявителя были зафик­сированы АГП (Австралийской гражданской полицией) в тот же день между 16:27 и 17:37.

127. Догана Давулчулара врач ООН осмотрел 3 мая 1994 г. Согласно его заключению заявитель перенес побои 18 апреля 1994 г., телесные повреждения не были тяжкими. Утверждение о том, что он харкал кровью, не соответствует описанию травмы.

128. Хасан Мехмет Мертходжа был допрошен АГП 27 апреля 1994 г. между 12:21 и 15:02. В тот же день он был освидетельствован врачом ООН. В медицинском заключении указывается, что синяк над ключицей заяви­теля размером 3 на 2 см мог быть получен в результате побоев, начиная с 19 апреля 1994 г. и что других синяков отмечено не было. По утверждению врача ООН, вряд ли после описанного заявителем избиения не осталось бы других следов.

129. Эрбай Каптаноглу был освидетельствован врачом ООН 29 апреля 1994 г. Согласно заключению последнего существует несоответствие между степенью физических повреждений, о которых говорит заявитель, и тем, что “отсутствуют какие-либо признаки значительных физических повреждений”. Более того, психологические проблемы, на которые ссы­лается заявитель, “совместимы с постгравматическим стрессом, однако об их наличии можно говорить только после осмотра заявителя специа­листом”. Европейская Комиссия не получила никаких данных об осмотре заявителя психологом.

130. Медицинское освидетельствование Ташера Али Кишмира было произведено 23 апреля 1994 г. Согласно этому заключению были обнару­жены свидетельства, подтверждающие показания заявителя. В частности, на спине, вдоль лопатки, видны многочисленные синяки примерно двух­дневной давности. Заявитель был допрошен в тот же день. Допрос длился с 15:41 до 18:15.

131. Илкер Туфансой был освидетельствован врачом ООН 23 апреля 1994 г. Последним были отмечены поверхностные ушибы в левой верхней части спины и в районе дельтовидной мышцы, а также легкий отек на левой щеке и вокруг левого глаза. Врач сделал вывод, что внешний вид повреждений соответствует первоначальной жалобе. 26 апреля 1994 г. с 11:45 по 13:44 заявителя допрашивали сотрудники АГП. На допросе за­явитель дал точное описание грубо обращавшихся с ним полицейских, участвовавших в его выдворении, а также рассказал о том, как это про­исходило.

132. В заключительном докладе гражданской полиции от 9 мая 1994 г. делается вывод, что, во-первых, имеется достаточно материалов, под­тверждающих справедливость этих утверждений. По мнению медиков, производивших освидетельствование, некоторые повреждения могли быть нанесены во время недавних побоев, чего нельзя сказать о других. Что касается утверждений, согласно которым заявители были насильст­венным путем выдворены из южной части острова в северную, то следо­ватели пришли к выводу, что все они prima facie выглядят как правдопо­добные.

133. В соответствии со следственным заключением в деле имеется достаточно фактов, чтобы при необходимости возбудить уголовное дело. Было отмечено и то, что кипрская полиция, по показаниям заявителей, использовала такие методы, согласно которым, скорее всего, должны быть и другие улики, например, фотографии, документы, отпечатки пальцев, заявления, журналы радиосвязи и записи в дневниках. Кроме того, в следственном заключении указывается, что данных, полученных в ходе допросов, может оказаться достаточно для опознания служащих полиции и локализации событий.

134. Отмечалось, что все материалы следственного заключения были переданы ВСОНК властям Кипра.

135. Как упоминает в докладе от 12 декабря 1994 г. Генеральный Сек­ретарь ООН, по получении заключения гражданской полиции кипрские власти проинформировали ВСОНК о том, что эти данные не были убе­дительно подтверждены.

 

3. Показания свидетелей

 

a) Показания Сулеймана Сейера, данные кипрской полиции 19 апреля 1994 г.

136. Показания свидетеля повторяют показания Илкера Денизчи от 7 апреля 1994 г. (см. выше § 36).

 

b) Показания Сулеймана Сейера, данные сотруднику полиции Салиху Чейхану 28 апреля 1994 г.

137. Свидетель впервые перешел на территорию, контролируемую Рес­публикой Кипр, по семейным причинам. По прибытии в Лимассол он явился в полицию и сделал положенное заявление. Впоследствии несколь­ко раз переходил в северную часть острова и затем возвращался в южную.

8 1992 году устроился на жительство в южной части острова и там же­нился. У него была работа, и он мог свободно перемещаться по террито­рии. Однако после убийства кипрского лидера Ассоциации курдов Феофилоса Георгиадеса свидетелю было запрещено перемещение по терри­тории без постановки об этом в известность полиции. Он попытался связаться с адвокатом, но был дважды избит за это одним и тем же поли­цейским.

138. 19 апреля 1994 г. в 7:30 к свидетелю на работу пришли двое поли­цейских в гражданском и отвели в участок полиции, где он встретил Хасана Мертоку. В 10:00 полицейские сковали их наручниками и в частной машине доставили в Управление ЦРС по Никосии. Там двое полицейских, Христаки и Янаки, стали избивать их толстой деревянной палкой.

139. Затем им завязали глаза, посадили в машину и через час привезли в полицейский участок, находившийся в лесной зоне. Там им развязали глаза и посадили в камеру. Несколько позже полицейские увели Хасана Мертходжу. Свидетель слышал, как его избивают. После того, как Хасана Мертходжу вернули в камеру, полицейские вывели свидетеля и предло­жили ему подписать какую-то бумагу. Поскольку он отказался, Янаки стал избивать его деревянной палкой. Затем у свидетеля силой сняли отпечатки пальцев и заставили подписать заявление о том, что он по своей воле переходит на турецкую сторону. В 9:00 свидетелю и Хасану снова завязали глаза, посадили в машину и отвезли к высохшему руслу реки. Там сняли наручники и повязки с глаз. На месте уже находилось пятеро полицейских в форме, вооруженных короткоствольными ружьями. Когда полицейские отводили Хасана Мертходжу к руслу реки, они порвали ему футболку. Затем свидетелю приказали следовать за Хасаном Мертходжой. Янаки пригрозил, что если свидетель когда-нибудь вернется, он его убьет. Сви­детель присоединился к Хасану Мертходже, и они добрались до поселка Ташпинар, где были обнаружены турецкими солдатами, которые отвели их к начальству.

c) Показания Сулеймана Сейера, данные кипрской полиции 12 мая 1994 г.

 

140. После убийства Феофилоса Георгиадеса турки-киприоты, живу­щие в южной части острова, стали испытывать страх. По этой причине ночью 19 апреля 1994 г. свидетель вместе с Хасаном Мертходжой тайно перешел на север в районе Анголеми. На границе их арестовали турецкие солдаты. Испугавшись, свидетели заявили им, что кипрская полиция за­держала их по месту жительства и отправила на турецкую сторону. Сви­детель и Хасан Мертходжа были переданы полиции Морфу, где их жес­токо избили и сказали, что если они заявят, что были избиты кипрской полицией, суд их оправдает. Свидетель и Хасан Мертходжа, желая избе­жать тюрьмы, это заявление подписали. Их доставили в больницу, где они были освидетельствованы врачом. Свидетель отказался разговаривать с находившимися в больнице журналистами и попросил вместо этого предоставить ему возможность встретиться с представителями ООН.

141. Через 15 дней после перехода на турецкую сторону свидетель тайно вернулся в южную часть острова, так как не чувствовал себя в безопасности на турецкой стороне. Наконец, свидетель заявил, что у него не было претензий к кипрской полиции и Республике Кипр.

 

d) Показания Мурата Доксандокуза, данные сотруднику “полиции ТРСК” Салиху Чейхану 29 апреля 1994 г.

142. Свидетель перешел в южную часть острова в 1992 году. Он нахо­дился под постоянным надзором полиции. Ему было предписано докла­дывать о своих передвижениях в Управление ЦРС по Лимассолу. Всякий раз, когда он покидал Лимассол без предупреждения, полиция подвергала его избиению.

143. После убийства Феофилоса Георгиадеса свидетеля доставили в ЦРС, где подвергли допросу и избиениям. Ему было предписано ежеднев­но докладывать в полицию о своем местонахождении. Утром 20 апреля 1994 г. свидетель был на работе. Полицейский из ЦРС по имени Родиявился к нему на работу и отвел в полицейский участок. В участке сви­детеля приковали наручниками к уже находившемуся там Эрбаю Каптаноглу. Служащий полиции доставил их в Управление ЦРС по Никосии, где их избили, назвав “грязными турками”. Затем завязали глаза и отвезли в полицейский участок, находившийся в горном районе. Обоих посадили в камеру. Свидетелю развязали глаза, отвели в комнату, где избили и заставили подписать заявление о том, что он возвращается на турецкую сторону по собственному желанию. То же было сделано с Эрбаем Каптаноглу. Ночью пятеро полицейских (два в гражданском и трое в форме) отвели арестованных к руслу реки и, развязав глаза и сняв наручники, приказали идти вдоль него. Задержанных предупредили, что в случае воз­вращения они будут расстреляны. Свидетель и Эрбай Каптаноглу добра­лись до поселка Ташпинар, где были арестованы турецкими солдатами и переданы полиции.

 

е) Показания Мурата Доксандокуза, данные кипрской полиции 23 августа 1994 г.

144. После убийства Феофилоса Георгиадеса турки-киприоты, прожи­вающие в южной части острова, стали испытывать чувство страха. По этой причине в ночь на 20 апреля 1994 г. вместе с Эрбаем Каптаноглу свидетель тайно перешел в северную часть острова в районе Морфу. На границе они были арестованы турецкими солдатами, которые жестоко их избили и сдали полиции. Там их снова избили и отправили на освидетельствование в больницу северного сектора Никосии, где уже ожидали осмотра пятнад­цать турок-киприотов. Свидетель зачитал собравшимся в больнице жур­налистам подготовленное полицией заявление. Эрбай Каптаноглу, кото­рый говорил и от имени свидетеля, заявил, что они были избиты кипр­скими полицейскими и что им было трудно жить в южной части острова, поскольку их постоянно беспокоила кипрская полиция. После больницы свидетеля и других турок-киприотов доставили в “Ледра Палас”, где их осмотрел доктор-англичанин. Свидетель сделал заявление, которое пере­водил турецкий полицейский. Затем его отвели в военный суд, где при­говорили к тюремному заключению на пятнадцать дней. 23 августа 1994 г. свидетель вернулся на юг, поскольку на турецкой стороне для него не было работы.

 

f) Показания бывшего директора Центральной тюрьмы Никосии (Северный Кипр) Кемаля Демира

145. Свидетель заявил, что второй заявитель, Азиз Мехмет Мерт­ходжа, содержался под стражей в Центральной тюрьме с 22 апреля 1994 г. по 7 июня 1994 г. и с 7 июня 1994 г. по 25 августа 1995 г. по приговору военного суда за проникновение в военные зоны и переход границы “ТРСК”.

146. Во время отбывания срока наказания Азиз Мертходжа сделал ряд заявлений, жалуясь на насильственное выдворение кипрской полицией и на плохое обращение с ее стороны. Он также жаловался, что в результате депортации был разлучен со своей женой (гречанкой-киприоткой) и двумя детьми.

147. Встречи Азиза Мертходжи и его адвоката Некатигила проходи­ли в кабинете свидетеля и в его присутствии. Адвокат приехал, чтобы встретиться с Илкером Денизчи и проконсультировать последнего о его правах. По этому случаю свидетель представил его и Азизу Мертходже. Адвокат Некатигил рассказал обоим о процедуре рассмотрения дел в Конвенционных органах, но соглашение об адвокатских услугах подписал с ним только Илкер Денизчи, поскольку Азиза Мертходжу интересовала лишь судьба жены и детей. Поэтому тот обратился к “властям ТРСК” с просьбой об оказании содействия в переезде жены и детей на турецкую сторону. Спустя 10—15 дней, когда Некатигил снова посетил тюрьму, Азиз Мертходжа по собственному желанию под­писал с ним соглашение об услугах адвоката.

g) Показания Панайоты Папахристофору, данные кипрской полиции 5 августа 1995 г.

148. По словам жены Азиза Мертходжи, 18 апреля J994 г. Азиз уехал из Лимассола с другими турками, родственниками Йылмаза Маведениза, по собственной инициативе отправлявшимися в северную часть Кипра. Там он был задержан турецкой армией и заключен в тюрьму. Четыре-пять раз Панайота с помощью ООН имела с мужем свидания в тюрьме. На первой встрече Азиз рассказал ей, что был избит турец­кими солдатами настолько жестоко, что провел шесть дней в больнице. С ним плохо обращались и в тюрьме. Азиз хотел переехать на юг стра­ны. По словам свидетеля, на свидании 29 мая 1995 г. Азиз сообщил ей, что власти псевдогосударства заставляют его и других турок-киприотов дать показания в Европейском Суде по правам человека о том, что кипрская полиция подвергла их жестокому обращению и что они были выдворены в оккупированную зону, хотя на самом деле перешли туда по собственному желанию.

 

h) Показания Панайоты Папахристофору, данные кипрской полиции 3 января 1998 г.

149. 22 сентября 1997 г. Азиз Мертходжа тайно перешел в северную часть острова, чтобы уйти от некоторых проблем личного плана. Там он был арестован и заключен в тюрьму. 31 декабря 1997 г. свидетель­нице удалось с помощью ООН навестить Азиза Мертходжу в тюрьме. Он плохо себя чувствовал и выглядел так, словно ему давали наркотики. 2 января 1998 г. свидетельница позвонила в ООН и попросила, чтобы Азиза Мертходжу осмотрел врач ООН. Она также обратилась за помо­щью в кипрскую полицию, поскольку была убеждена, что “власти ТРСК” плохо обращаются с ее мужем.

 

i) Показания Оле Роинааса от 15 апреля 1998 г.

150. Первый раз свидетель встретил Эрбая Каптаноглу в Норвегии в мае 1998 года. Когда Эрбай вернулся на Кипр в мае 1992 года, свидетель купил в Лимассоле квартиру, которая должна была служить Эрбаю домом, а свидетелю и его семье — местом проведения отпусков. В мае 1992 года — мае 1994 года заявитель проводил в Лимассоле свои отпуска, в период которых все время проводил с Эрбаем. По этой причине свидетель хорошо знал условия жизни Эрбая Каптаноглу.

151. По показаниям свидетеля, телефон квартиры прослушивался. Перед домом они часто видели запаркованную машину с двумя полицей­скими в гражданском. Когда свидетель и его друг Эрбай выезжали из Лимассола, за ними почти всегда следовали сотрудники ЦРС. Наружноенаблюдение было настолько очевидным, что его заметила даже 78-летняя мать свидетеля «Почему эта машина и этот человек ехали за ними до самой Айа-Напы? – однажды спросила она.

152. Когда они бывали в городе, иногда замечали идущих позади по­лицейских в гражданском. Те занимали соседний стол в ресторане пытаясь подслушать, о чем говорят Эрбай и свидетель. В 1993 году Тприбытии в аэропорт Ларнаки на рождественские каникулы свидетель неожиданно был задержан и находился под стражей в течение целого часа Ему зада­вали вопросы о его биографии, о целях прибытия и о занятиях на Кипре. 153. После выдворения Эрбая Каптаноглу на Северный Кипр в 1994 году свидетель приезжал на неделю в Лимассол для приведения в порядок своих дел: продажи квартиры, упаковки вещей отправь их на север. Он также доставил автомашину Эрбаю к «зеленой линии» и передал её «властям ТРСК», чтобы те возвратили её Эрбаю После этого свидетель уже не возвращался на юг Кипра, главным образом потому, что узнал от своих друзей на юге, что кипрские власти считали его турецким шпионом, работающим на турецкое правительство.

4 Медицинское освидетельствование заявителей в большие Ченгиза Топеля (Северный Кипр)

a) Илкер Денизчи

 

154. 8 апреля 1994 г. заявителя осмотрел доктор Р.С. (R С ) Он засвидетельствовал наличие ссадин на обеих скулах, на правой челюсти в правой верхней части спины и на правом плече, а также телесные повреждения различных размеров на обеих руках и голенях.

b) Азиз Мертходжа

 

155. 21 апреля 1994 г. заявителя осмотрел доктор М.К (М К ) Засвидетельствовано наличие припухлостей и кровоподтеков на обеих лопатках.

c) Хусейн Мавидениз

156. 23 апреля 1994 г. заявителя осмотрел доктор М.К. Засвидетельствовано наличие надчревной грыжи и болезненных ощущений в боковой торакальной области

d) Йылмаз Мавидениз

157. 21 апреля 1994 г. заявителя осмотрел доктор М.К. Засвидетельст­вованы наличие боли в подбородке и шее, повышенная чувствительность в области спины, особенно при пальпации левой лопатки.

e) Доган Давулчулар

 

158. 21 апреля 1994 г. заявителя осмотрел доктор М.К. Засвидетельствована повышенная чувствительность в надчревной области с тенденцией

к снижению в сидячем положении.

f) Хасан Мертходжа

 

159. 21 апреля 1994 г. заявителя осмотрел доктор М.К. Отмечено шесть кровоподтеков диаметром 6-7 см в области спины.

g) Эрбай Каптаноглу

160. 21 апреля 1994 г. заявителя осмотрел доктор М.К. Отмечен кро­воподтек диаметром 10 см на правой лопатке.

h) Ташер Кишмир

161. 23 апреля 1994 г. заявителя осмотрел доктор Б.Г. (B.G.) Отмечены боль в верхней части спины, наличие широкой ссадины и синяков в верхней части спины и на плечах. Врач также обнаружил, что в результате перелома, имевшего место за два месяца до рассматриваемых событий, у заявителя распухло и болело левое запястье.

5. Заключения доктора Мацакиса, сделанные в июле 1994 года и в ноябре 1995 года

162. 30 июля 1994 г. патолог доктор Марио Мацакис и сотрудник полиции Х.А. составили заключение в связи с утверждениями заявителей о грубом обращении. Перевод данного заключения на английский язык, сделанный в ноябре 1995 году самим доктором Мацакисом, несколько отличается от оригинала документа, подготовленного на греческом языке в июле 1994 года. Выводы, содержащиеся в названных документах, при­ведены ниже в кратком изложении.

163. Касательно утверждений Илкера Денизчи доктор Мацакис нашел, что диагноз заболевания диабетом был поставлен не в 1994 году, как было заявлено властям ООН, а в 1974 году, что могло явиться причиной ин­фекции, сделавшей необходимой ампутацию пальца. Он выразил мнение, что заявитель не сообщил о своем застарелом диабете специально, чтобы ввести в заблуждение ООН.

164. Что касается Хусейна Мавидениза, то после изучения прило­женных к заключению ООН фотографий доктор Мацакис согласился с заключением ООН, а именно что признаков избиения или пыток не было.

165. В своем заключении, датированном ноябрем 1995 года, доктор Мацакис подтвердил выводы, сделанные им в июле 1994 года в медицин­ском заключении относительно Йылмаза Мавидениза. В английской вер­сии заключения, датированной ноябрем 1995 года, он пишет:

“… На основе настоящей видеозаписи невозможно сделать никаких вы­водов или высказать какое бы то ни было мнение, поскольку она не содержит данных о том, где, каким образом и когда это произошло. На пленке также нет абсолютно никаких признаков избиения или пыток. Отмечаю, что общий вид Мавидениза, а именно наличие многочисленных татуировок и неопрят­ность могут свидетельствовать о невысоком уровне развития и низком соци­альном статусе, иначе говоря, он может быть человеком, получившим свои телесные повреждения в ссорах и драках. Он мог дать также ложные пока­зания по собственной инициативе или под давлением властей турецко-кипр­ского псевдогосударства. …”.

166. В случаях, касающихся Догана Давулчулара, Хасана Мертходжи и Эрбая Каптаноглу, доктор Мацакис пришел к выводу об отсутствии признаков избиения или пыток и ссылается на заключение ООН о том, что телесные повреждения не были серьезными, а изложение обстоя­тельств их нанесения не соответствовало предполагаемым поврежде­ниям.

167. Относительно Ташера Кишмира доктор Мацакис в значительной степени констатировал наличие многочисленных свежих кровоподтеков на верхней части спины. Однако он сделал вывод о невозможности “ус­тановить, были ли эти повреждения нанесены во время ареста кипрской полицией или уже после того, как заявитель был освобожден и бежал в северную часть страны”.

168. Касаясь телесных повреждений Илкера Туфансоя, доктор Маца­кис констатировал, что они, по всей видимости, были нанесены “за не­сколько часов до осмотра и фотографирования врачом ООН, а не 19 ап­реля 1994 г. или ранее, когда Илкер Туфансой перешел на оккупирован­ную территорию Кипра”.

169. В конце заключения, датированного июлем 1994 года, доктор Мацакис высказал пожелание о своем присутствии в качестве официаль­ного государственного патолога и медицинского эксперта при любых ос­видетельствованиях лиц, жалующихся ООН на грубое обращение со сто­роны кипрской полиции. В своем сообщении, сделанном в ноябре 1995 года, он отметил, что его пожелание об осмотре лиц, по которым он давал заключение в июле 1994 года, учтено не было.

6. Заключение доктора Мацакиса, сделанное в августе 1998 года

 

170. Власти Кипра представили дополнительное заключение, со­ставленное доктором Мацакисом в августе 1998 года на основе новых поступивших властям материалов и, в частности, показаний, получен­ных “полицией ТРСК” и врачами, а также новых фотографий заяви­телей.

171. Доктор Мацакис оставил без изменений свои выводы, сделанные в предыдущих заключениях, относительно Илкера Денизчи, Хусейна Ма­видениза, Хасана Мехмета Мертходжи и Эрбая Каптаноглу.

172. Доктор Мацакис впервые ознакомился с показаниями Азиза Мертходжи и пришел к заключению, что выводы доктора М.К. от 21 апреля 1994 г., хотя и правильные, совершенно не соответствовали ут­верждениям заявителя о жестоких побоях. В заключении также сказано, что в любом случае подобные телесные повреждения могли быть получе­ны при обычном ушибе о твердую поверхность.

173. Касательно Йылмаза Мавидениза доктор Мацакис констатировал, что заключение доктора М.К. от 21 апреля 1994 г. было “общим, поверх­ностным и неконкретным”; “в нем не была установлена какая бы то ни была причинная связь между данными осмотра и предполагаемым избие­нием” заявителя. Доктор Мацакис также поставил под сомнение выводы врача ООН, отметив, в частности, что внешний вид телесных поврежде­ний не был описан врачом ООН таким образом, чтобы “судебные следо­ватели могли судить об их давности”. Он подтвердил свои выводы, сде­ланные в ноябре 1995 года, и заключил, что заявитель, “весьма вероятно, получил зафиксированные врачом ООН повреждения, когда находился на оккупированной территории Кипра, а не. как первоначально утверж­дал, на свободных территориях”.

174. Об Илкере Туфансое доктор Мацакис заявил:

“Как представляется, единственные телесные повреждения, о которых можно с уверенностью говорить, что они наличествовали 23 апреля 1994 г. или в районе этой даты — легкие травмы, описанные врачом ООН и зафик­сированные на прилагаемых фотокопиях с фотоснимков, сделанных во время медосмотра и ООН. Эти травмы по своей серьезности или причинности не соответствуют сообщениям, которые, предположительно, были сделаны Илкером Туфансоем…”.

175. Об утверждениях Ташера Кишмира доктор Мацакис, отметив, что медицинское заключение турецкого врача, видевшего заявителя 23 апреля 1994 г., является “кратким, довольно общим и неопределенным”, сделал вывод, что на него полагаться нельзя. Он также поставил под сомнение компетентность врача ООН в части оценки судебной причинности и ука­зал на отсутствие свидетельств того, что данный заявитель действительно желал пройти осмотр у врача ООН.

 

7. Другие документы

a) Показания Азиза Мертходжи, данные в “Министерстве внутренних дел ТРСК” 10 мая 1994 г.

 

176. Во время содержания в Центральной тюрьме Никосии (Северный Кипр) заявитель пожаловался, что после выдворения из южной части Кипра он не имел вестей от своей жены и детей, и просил организовать ему встречу с семьей.

 

b) Показания Азиза Мертходжи, данные в “Министерстве внутренних дел ТРСК” 9 августа и 20 октября 1994 г.

177. Сообщив, что его заставили переехать с юга Кипра и что там остались жена и дети, заявитель потребовал, чтобы “власти ТРСК” дали его семье, проживающей на юге, разрешение воссоединиться с ним на Северном Кипре.

 

c) Краткое изложение разговора Азиза Мертходжи, находившегося под стражей в Центральной тюрьме Никосии (Северный Кипр), со своей женой Панайотой Папахристофору от 16 июня 1994 г.

178. Данный разговор, записанный “властями ТРСК”, был изложен в кратком виде заместителем директора Центральной тюрьмы Никосии (Северный Кипр) в письме, адресованном Администрации тюрем. Из него явствует, что Азиз Мертходжа просил свою жену переехать на жительство в северную часть Кипра. Однако та сказала, что кипрская полиция и ЦРС постоянно оказывают на нее давление, пытаясь заставить подписать до­кументы о том, что она не желает добровольно переезжать на север. По­скольку она отказалась это сделать, ей стали угрожать и в течение четырех часов держали под стражей.

 

d) Уголовное прошлое заявителей, которое установили кипрские власти по состоянию на сентябрь 1994 года

179. По некоторым данным, Хасан Мертходжа прибыл в южную часть Кипра 13 апреля 1982 г., вернулся на север 6 апреля 1983 г. и 17 июля 1983 г. снова возвратился на юг. Заявитель неоднократно привлекался к суду и признавался виновным по делам о драках, воровстве, кражах совзломом, поджогах, нарушении границы, незаконном ношении холодного оружия в состоянии опьянения, нападении на официальных лиц и со­трудника ЦРС в Лимассоле.

180. Азиз Мертходжа прибыл на контролируемую правительством тер­риторию 18 июля 1983 г. и вернулся в северную часть острова 18 августа 1983 г. 28 сентября 1983 г. он вторично перешел на контролируемую пра­вительством территорию, но снова вернулся на север 3 ноября 1983 г. 25 октября 1985 г. он в третий раз перешел на юг и устроился на житель­ство в Лимассоле. Его неоднократно приговаривали к лишению свободы за кражи со взломом, воровство и драки. В 1986 году он стал сожитель­ствовать с К. (К.), хотя в то же время жил с Панайотой Христофору^[4], от которой имел ребенка. В 1988 году у него появилась новая связь с замуж­ней женщиной, М. (М.). Как видно из уголовного прошлого Азиза Мерт­ходжи, он употреблял и распространял наркотики.

181. Из уголовного прошлого Йылмаза Мавидениза видно, что он прибыл на контролируемую правительством Кипра территорию 21 августа 1985 г., вернулся на оккупированную территорию два месяца спустя, но снова перешел на юг 4 июля 1987 г. и устроился на жительство в Лимас­соле. Заявителя неоднократно приговаривали к лишению свободы за кражи со взломом и воровство. Из уголовной истории также видно, что он употреблял наркотики.

182. Об Илкере Денизчи говорят, что он прибыл на Кипр в 1986 году через Саудовскую Аравию, где он работал. Подозревается в фотографи­ровании военных объектов, расположенных на контролируемой прави­тельством части Кипра. Отмечается его деятельность по поиску пропав­ших без вести турок-киприотов и расследованию обстоятельств их исчез­новения. Далее из уголовного прошлого Илкера Денизчи видно, что во время проживания в поселке Потамия (Potamia) он пропал из поля зрения полиции на один месяц. “Позже обнаружилось, что в это время он жил в домах турок-киприотов в Лимассоле, причем его исчезновение воспри­нималось как крайне подозрительное”.

183. В уголовном прошлом Ташера Кишмира есть данные о его пере­мещениях между контролируемой правительством территорией и север­ной частью Кипра, а также о различных местах его работы и работодате­лях. В ней также говорится, что в 1991 году во время делового обеда, на который были приглашены члены молодежной организации ДГД (DGD), заявитель призвал помещать в турецко-киприотской прессе материалы об угнетении кипрской полицией и ЦРС турок-киприотов. Далее говорится, что “30 июля 1992 г. он участвовал в демонстрации двух турок-киприотов перед муниципалитетом Пафоса, заявлявших, что предоставленный им дом был непригодным для жилья”, и что по той же причине 18 января 1993 г. он принял участие в голодовке на той же площади. Из записей видно, что заявитель вступил в контакт с турками-киприотами, которые подозревались в сотрудничестве с “ЦРС ТРСК”, и что во время пребы­вания на контролируемой правительством территории он призывал всех турок-киприотов воздерживаться от сотрудничества с сотрудниками кипрской полиции и ЦРС, которых он неоднократно поносил бранными словами.

184. Уголовное прошлое Илкера Туфансоя содержит данные о его перемещениях между контролируемой правительством территорией и северной частью Кипра, его отношениях с гречанкой-киприоткой бывшей замужем за египтянином, о вооруженном грабеже, который он планировал совместно с другим турком-киприотом. Кроме того, ука­зывается, что Илкер Туфансой употреблял и распространял наркотики и что он регулярно посещал деревню Пила (Pyla), где контактировал с турками-киприотами, подозревавшимися в связях с “ЦРС ТРСК”.

185. Отчеты содержат информацию о сексуальных предпочтениях Эрбая Каптаноглу и его интимных связях. Отмечается, что он имел обыкновение ездить в Пилу и отвозить туда на своей машине турок-киприотов, помогая им встречаться со своими родственниками на ок­купированной территории.

e) Решение “Суда безопасности ТРСК” по делу Азиза Мертходжи от 28 октября 1997 г.

186. 7 октября 1997 г. после перехода Азиза Мертходжи из северной части Кипра в южную 28 августа 1995 г. “Генеральный прокурор ТРСК” предъявил ему обвинения по следующим статьям: уход с “тер­ритории ТРСК” без санкции Командования сил безопасности, тайное несанкционированное проникновение в запретную военную зону и как солдату — уход из своего подразделения без разрешения командира.

187. 28 октября 1997 г. заявителю был вынесен обвинительный при­говор по всем статьям, и он был осужден на 18 месяцев лишения свободы. Суд принял во внимание состояние депрессии заявителя, вы­званное тем, что его жена и дети проживали в южной части острова и что последним не было дано разрешение переехать на север.

 

f) Решение Министерства юстиции Норвегии от 30 мая 1989 г.

188. 30 мая 1989 г. Министерство юстиции Норвегии по гуманным соображениям выдало Эрбаю Каптаноглу вид на жительство, несмотря на свое предыдущее решение от 30 июня 1988 г. об отказе ему в убе­жище.

 

g) Осмотр тела и вскрытие трупа Илкера Туфансоя

189. 3 июня 1994 г. в 0:25 судебный патологоанатом доктор Марио Мацакис прибыл в Ставроконну по просьбе полиции. Засвидетельствовав смерть Илкера Туфансоя и Эртугрула Акбурча, он отложил осмотр тел до 5:30 по причине темноты.

В тот же день в больнице Пафоса доктором Мацакисом было про­изведено вскрытие трупа. По результатам был сделан вывод, что смерть наступила вследствие множественных огнестрельных ран.

 

h) Полицейское расследование обстоятельств смерти Илкера Туфансоя

190. Проведение следствия по делу об убийстве Илкера Туфансоя было поручено полиции Пафоса. Поскольку Илкер Туфансой был убит вместе с Эртугрулом Мехметом Акбурчем, следствие велось в увязке с делом последнего 3 июня 1994 г., по получении сообщения Кириакоса Николау (Kyriakos Nikolau) о происшествии, на место выехали сотрудники полиции Пафоса. Сотрудники Департамента баллистики осмотрели место преступ­ления и отобрали соответствующие образцы. Затем на место преступления был вызван судебный патологоанатом (см. выше § 189). Были зафикси­рованы позы тел и их положение на местности.

191. К 1997 году в следственном деле объемом более 600 листов имелись следующие документы: архивное дело полицейского участка Куклии (Kouklia); приказы о явке в суд свидетелей; рапорты сотрудни­ков полиции; перечни найденных вещей и план места преступления; заключения о вскрытии трупа; анализы крови и мочи; отпечатки паль­цев; распечатки телефонных переговоров; переписка полиции Пафоса с Управлением полиции по Никосии; показания подозреваемых; пока­зания свидетелей; различные ордеры на обыски; медицинские осмотры подозреваемых; экспертиза оружия; промежуточные отчеты; ордеры на захоронение трупов и т.д.

 

i) Коронерское расследование по поводу смерти Илкера Туфансоя

192. 11 июля 1995 г. районная полиция Пафоса передала следствен­ное дело Генеральному прокурору. Полиция сообщила, что было до­прошено значительное число подозреваемых. С применением научных методов произведен осмотр одежды многих из них, а также стрелкового оружия, имеющегося в поселках Холетрия (Holetria), Ставроконну, Амаргети (Amargeti), Келикедара (Kelikedara) и Тракхипедула (Trakhypedoula). Никаких улик в отношении лиц обнаружено не было. В связи с этим полиция вышла с предложением о проведении коронерского расследования.

193. 24 июля 1995 г. Генеральная прокуратура приняла решение о про­ведении коронерского расследования.

194. 9 августа 1996 г. коронер Ф. Хараламбос (F. Haralambos) предста­вил свои выводы. Рассмотрев заключение о вскрытии трупа и собранные полицией свидетельские показания, коронер пришел к выводу, что смерть Илкера Туфансоя наступила вследствие множественных огнестрельных ранений в результате преднамеренного преступного действия, совершен­ного неизвестными лицами.

 

b) УСТНЫЕ ПОКАЗАНИЯ

195. Показания 23-х свидетелей, заслушанных представителями Евро­пейской Комиссии, сводятся к следующему:

1. Илкер Денизчи

196. Заявитель родился 24 июня 1950 г., проживал в Акшай-Гюзельюртском районе северной части Кипра.

197. Предположительно, 4 апреля 1994 г. около 7:30 на работу Илкера Денизчи явились двое полицейских в гражданском. Первому полицейско­му было 40 – 45 лет, он был седой, плотной комплекции. Второму – около 40 лет, невысокого роста, худощавый, совершенно седой. Полицей­ские доставили Илкера Денизчи в полицию Лимассола, где худощавый полицеский записал в журнал его личные данные. Затем они надели на него наручники и стали допрашивать относительно смерти журналист Георгиадеса. После этого Илкера Денизчи отвезли в Управление ЦРС по Никосии и привели в кабинет, где находились 7—8 полицейских. Двое из них по имени Бамбо (Bambo) и Христаки в течение 20 минут наносили заявителю побои по всему телу. Христаки также пользовался дубинкой. Но в основном заявителя избивали ногами и кулаками. Затем завязали глаза и посадили в джип марки “Паджеро”.

198. Приблизительно после полутора часов езды они оказались в гор­ном районе. Около 10:00 прибыли к зданию полицейского участка, вы­строенному из желтого камня. Когда с глаз заявителя сняли повязку и он посмотрел в окно, то понял, что находится в Троодосских горах. В поли­цейском участке находилось пять человек; двое были в униформе. Заяви­теля допросили об убийстве журналиста. Во время допроса Бамбо и Хрис­таки избивали его дубинкой и железным прутом. Один из них засунул прут в рот заявителя и тем самым расшатал ему зуб (резец). В 19:00 полицейские положили перед ним бумаги, одна на греческом языке, дру­гая на турецком, и предложили подписать их. Там был следующий текст: “Я уезжаю в “Турецкую Республику Северный Кипр” по собственному желанию”. Поскольку заявитель отказался поставить свою подпись, по­лицейский ударил его удостоверением личности, сказав, что тот этого удостоверения недостоин. В участке полицейские отобрали у Илкера Де­низчи кошелек с 380 кипрскими фунтами.

199. Около 8:00 Илкеру Денизчи завязали глаза, посадили в машину с четырьмя полицейскими и через пятнадцать минут высадили на берегу мелководной реки. Толкнув заявителя к стене бункера, полицейские за­ставили его встать на колени. Наведя на него автоматы “Калашникова” они сказали, чтобы он не возвращался на юг, иначе его убьют. Затем с глаз сняли повязку. Полицейский Христаки снял с левой ноги заявителя обувь и стал бить по ноге каблуком ботинка. Один из пальцев заявителя был раздроблен, другой — сломан. Когда заявитель потерял сознание, Бамбо стал прижигать его ноги сигаретой. При повторной потере созна­ния заявителя сбросили в реку. Через пятнадцать минут он пришел в себя. Поскольку идти был не в состоянии, пополз вдоль русла реки в сторону огней какого-то поселка в горах Троодоса. Так он полз в течение четы­рех-пяти часов, дважды преодолев ограждения из колючей проволоки, пока не добрался до поселка Анголеми (Ташпинар).

200. Около часа дня заявителя обнаружили турецкие солдаты, которые немедленно доставили его в больницу Пендайи (северная часть). Там врач (акушер) остановил незначительное кровотечение, вырвал качающийся зуб и обработал раны на пальцах ноги. Затем заявителя на скорой помощи отправили в больницу Никосии. Поскольку он болел диабетом, пришлось ампутировать его разбитый палец, в котором началось гангренозное вос­паление. В больнице полиция взяла у него показания.

201. До событий 1994 года заявитель не знал, что у него диабет. После данного происшествия болезнь обострилась.

202. Вслед за описанными событиями сотрудник полиции Северного Кипра отвез заявителя в здание ООН, где его допросил полицейский ООН и осмотрел врач ООН.

203. По выходе из больницы в Никосии (северный сектор) заявителю был вынесен обвинительный приговор за незаконное пересечение грани­цы. В тюрьме он встретился с Азизом Мертходжой, также отбывавшим там наказание. Заявитель ходатайствовал о предоставлении ему возмож­ности встретиться с адвокатом в связи с выдворением с юга и грубым обращением. По случаю посещения адвоката встретил Азиза Мертходжу. Оба дважды беседовали с адвокатом по поводу обращения в Европейскую Комиссию по правам человека. В конечном итоге заявитель и Азиз Мертходжа по собственному желанию подписали соответствующие доверен­ности. Силовое принуждение или давление на них не оказывалось.

 

2. Хусейн Мавидениз

204. Заявитель родился 15 марта 1946 г., проживал в Фамагусте, на севере Кипра.

205. В апреле 1994 года брат заявителя позвал его, Хусейна Давулчулара и Догана Давулчулара и сказал, что они могут найти работу в Лимассолси хорошо там жить. 17 апреля 1994 г. Хусейн Давулчулар и Доган Давулчулар пришли к заявителю и предложили ему поехать в Лимассол. Они сказали, что Йылмаз Мавидениз заберет их в поселке Инчирли. Заявитель взял с собой жену и двоих детей, Доган — жену и двоих детей, Хусейн Давулчулар — жену и троих детей, и все вместе на машине Хусейна по­ехали в Инчирли. Машину оставили в поселке. Азиз Мертходжа, который пришел в сопровождении Йылмаза Мавидениза, отвел всех приехавших на бензозаправочную станцию. Там заявитель со двоими детьми сел в машину Азиза Мертходжи, остальные — в машину Йылмаза Мавидениза, и все вместе они отправились в Лимассол. Поскольку в доме брата Йы­лмаза было тесно, заявитель и его семья остановились у Азиза, осталь­ные — у Йылмаза. Близилось утро.

206. Около 7:30 — 8:00 в дом Азиза вошли двое полицейских в граж­данском и всех арестовали. Заявитель не мог понять, каким образом по­лиция узнала об их приезде. В момент появления полиции жена Азиза Панайота Папахристофору дома отсутствовала. Заявитель не знал при­шедших, но Азиз сказал ему, что они были полицейскими, и назвал имя одного из них — Асимено (Asimeno). Азиз также сказал заявителю, что ему не стоит волноваться, поскольку его жена — гречанка; она пошла за адвокатом и поможет им выйти на свободу. Заявитель оставил в доме Азиза все свои деньги и некоторые украшения из золота.

207. Вскоре после прибытия в полицейский участок Лимассола туда были доставлены другие участники ночного перехода границы, а также Азиз Мертходжа и Йылмаз Мавидениз — всего полиция задержала пят­надцать человек. Часом позже заявитель увидел и жену Азиза, но она не осталась с ними, так как полиция ей это запретила. Заявителя допросили о целях приезда на юг острова. Он ответил, что приехал устроиться на работу и заработать денег. Высокий мужчина в очках стал оскорблять и избивать заявителя. Он сказал, что на юге турки не нужны, поскольку они отняли у них дома. Высокий и Асимено избивали заявителя до 10:00. Удары наносились в область почек, груди и спины. Затем всем задержан­ным надели наручники и отправили в Никосию. В мини-автобусе по дороге в Никосию задержанные узнали друг от друга, что все они подвер­гались избиениям.

208. В Никосии их доставили в полицейский участок. Что это за учас­ток, было неизвестно, но от Азиза задержанные узнали, что это было Управление ЦРС. Именно в Никосии их избивали больше всего. Женщин и детей не трогали — только мужчин. Как и в Лимассоле, полицейские при побоях пользовались руками и деревянной палкой. В Никосии задер­жанных продержали около часа. Полицейских заявитель не знал, но слы­шал, что одного них звали Банико (Baniko).

209. Оттуда на джипах “Паджеро” задержанных доставили в полицей­ский участок, расположенный в горах недалеко от русла реки. Он не помнит, сколько длился переезд, поскольку после побоев ему было очень плохо. Возможно, час-два. В дороге большинство людей чувствовало не­домогание: их рвало. В этом случае их выводили из машины.

В полицейском участке находилось шесть полицейских. Один из них был одет в форму, другие — были в штатском. Полицейские, за исклю­чением одетого в форму, жестоко избили задержанных с применением мешков с песком. Особенно они метили в область почек. Вследствие избиения заявитель стал харкать кровью и не мог мочиться. Высокий темноволосый полицейский, отдававший распоряжения, знал турецкий язык. Как сказал заявителю Азиз, его звали Асимено.

Хусейна Мавидениза заставили подписать заявление, содержания ко­торого он не знал.

Около 20:00 задержанных привели на каменистый пустырь, где сняли наручники и приказали идти на турецкую сторону. Полицейские пригро­зили, что в случае возвращения заявителя расстреляют.

210. Они перешли дорогу, перебрались через заграждение из колючей проволоки и встретили турецкого солдата, который отвел их к врачу. Утром отвезли в Центральную больницу Никосии (Северный Кипр), где они пробыли до вечера. Затем жен и детей освободили, остальных задер­жала полиция. 6 мая 1994 г. заявитель дал показания полиции. Он был обвинен в незаконном переходе границы и задержан. После освобождения полиция направила его в “Ледра Палас”. Сюда заявитель пришел со своей семьей. Там он встретил остальных людей, выдворенных из южной части острова. С ними беседовали, их осматривали врачи ООН. У заявителя по-прежнему было затрудненное мочеиспускание.

 

3. Йылмаз Мавидениз

211. Заявитель родился в 1970 году.

212. В апреле 1994 года заявитель проживал в Лимассоле. Он находился там с 1986 года. Ему было запрещено свободно перемещаться по терри­тории южной части страны: он был обязан информировать полицию обо всех своих переездах. Через день его посещали сотрудники полиции раз­ведывательной службы. Некоторых полицейских заявитель знал по име­нам: Теодоро, Роди, Христаки и Йорго (Yorgo). Если он являлся в поли­цию, его избивали.

213. Заявитель неграмотен. Не зная месяцев года, он предположил, что вместе со своим племянником Азизом Мертходжой перешел в Север­ный Кипр и переправил в южную часть острова Догана Давулчулара, Хусейна Давулчулара, Хусейна Мавидениза, Шенай Давулчулар (SепауDavulcular), Сельму Давулчулар, Нермин Мавидениз и их детей в ночь с 16 на 17 сентября 1994 г. В Лимассол заявитель вернулся около полуночи

214. 17 сентября 1994 г. около 6:30 двое полицейских по имени Роди и Теодоро явились к нему домой и сообщили, что его вызывают в Нико­сию. Когда они увидели остальных прибывших, то спросили заявителя, что это за люди. Он сказал, что они — члены его семьи и что они прибыли с другой стороны.

215. Полиция доставила всех в участок. Заявитель добрался туда на собственной машине, взяв с собой одного полицейского и Хусейна Да­вулчулара, остальных привезли в полицейском фургоне. В полицейском участке Лимассола находилось много служащих в штатском. Заявитель и другие, за исключением женщин и детей, были избиты и доставлены полицейским фургоном в Никосию.

В фургоне с ними находились двое полицейских, в том числе Роди. В Управлении полиции по Никосии задержанных отвели в комнату, на них надели наручники, после чего избивали ладонями, кулаками и деревянной палкой в течение 20 минут. Среди участвовавших в избиении заявитель узнал Христаки. Задержанных допрашивали в связи с убийством Георгиадеса и обвиняли в совершении различных преступлений. Затем их за­ставляли что-то подписать о том, что они переходят на турецкую сторону. После этого заявителю и другим задержанным надели наручники и на джипе доставили в небольшое здание полицейского участка, расположен­ное в неизвестном поселке, видимо, как сказал ему Азиз Мертходжа, Гамбосе (Gambos). С 9:00 до 21:00 всем задержанным наносили побои деревянными палками и мешками с песком. Избиение было жестоким. Из-за побоев Хусейн Мавидениз и Доган Давулчулар даже стали харкать кровью. У заявителя болело все тело. Задержанных заставили подписать заявления. Ночью, через два часа езды в машине, их доставили к руслу какой-то реки. Направив на задержанных оружие, полиция заставила их перейти на другую сторону границы. Там находился также сотрудник полиции из Никосии Христаки. Частью ползком, частью на ногах заяви­тель и другие добрались до заграждения из колючей проволоки, где их арестовали турецкие солдаты. Арестованных доставили в военную часть, там их осмотрели военные врачи. Затем пришли полицейские и отвезли их в полицейский участок Морфу. После проведенной в участке ночи арестованные были доставлены в суд, который вынес им обвинительный приговор за незаконный переход границы. Затем заявителя отвезли в больницу. Во время задержания в апреле 1994 года заявитель дал показа­ния полиции. Впоследствии турецкая полиция отвезла его для дачи по­казаний в полицию ООН.

 

4. Хасан Мертходжа

216. Свидетель родился в 1955 году. В это время он проживал в Баликешире (Balikesir) на территории Северного Кипра.

217. До 1994 года заявитель неоднократно переходил с севера на юг острова. Обычно это происходило в районе Пергамоса. В 1994 году он проживал в Лимассоле, где находился последние 14—15 лет. Все это время полиция постоянно оказывала на него давление. Заявитель был лишен права свободно передвигаться по территории и был обязан докладывать, куда собирается поехать. Сотрудники полиции посещали его по месту работы и жительства. Он знает имена некоторых из них: Христаки, Роди, Музоро (Muzoro). Все они работают в ЦРС. Христаки — возраст около 50 лет, смуглый, из Управления ЦРС по Никосии. Роди — 40 лет, ростом ниже Христаки и более полный по комплекции — из Лимассола. Музо­ро — высокого роста. Свидетелю пришлось иметь дело с полицией в связи с участием в пьяных драках. За это он отбыл срок наказания в тюрьме. Полиция делала с ним, что хотела: сажала под арест, избивала, обвиняла в кражах со взломом.

218. В апреле 1994 года неделю-две спустя после смерти видной пер­соны, Георгиадеса, свидетеля привезли в полицию и обвинили в краже со взломом. Это произошло в 7:30. Его отвезли в трехэтажное здание полицейского участка в Лимассоле, где допросили в связи со смертью Георгиадеса. Затем свидетеля доставили в Управление ЦРС по Никосии. В Никосии он увидел большое число полицейских, многие из них были в штатском. Далее его сковали наручниками с Сулейманом Сейером. Полицейские, особенно Христаки, который отдавал распоряжения, стали оскорблять и избивать их железным прутом и дубинкой. От такого избие­ния не было крови, только темнела кожа. Сулеймана били с еще больше жестокостью.

Затем задержанным завязали глаза и, вывернув назад руки, надели наручники и отвезли в горы Троодоса. Переезд занял полтора-два часа. По прибытии в расположенный в горах участок полиции полицейские сняли у свидетеля повязку с глаз, отвели в комнату и избили. Поскольку он не умеет ни читать, ни писать, поставили на каком-то документе отпечаток его пальца. Затем полицейские приказали задержанным уби­раться из этого района и никогда не возвращаться назад, угрожая, что в противном случае их убьют. Около 22:00 полицейские вернулись, завязали свидетелю глаза и стали бить кулаками по почкам. Затем задержанных отвезли по грунтовой дороге к руслу реки в неизвестное заявителю место. Сняли повязки с глаз, наручники и заставили под угрозой пройти 50 мет­ров до заграждения из колючей проволоки. Свидетель оставил на юге все свое имущество, удостоверение личности, фотографии, деньги и машину.

Они преодолели заграждение из колючей проволоки и после пятнад­цатиминутной ходьбы были задержаны турецким солдатом, который до­ставил их в военный лагерь и вызвал полицию. Последняя направила задержанных в больницу. Свидетеля в больнице не оставили: его освобо­дили, но обязали еженедельно отмечаться в полиции. В полиции свиде­тель дал показания о том, что с ним произошло. При даче показаний давления на него не оказывалось. Свидетель побывал и в полиции ООН, где тоже давал показания. Его осмотрел врач ООН.

Затем полиция передала его дело в суд. После пребывания под стражей в течение трех-четырех дней свидетеля отпустили под залог. Суд приго­ворил его к трем месяцам лишения свободы за несанкционированный проход через военную зону.

Со времени описанных событий свидетель не видел своей жены и детей.

 

5. Эрбай Каптаноглу

219. Родился в феврале 1965 года. В момент взятия у него свидетель­ских показаний проживал в г. Наталкой (Catalkoy), Северный Кипр.

220. До 1985 года свидетель жил в северной части Кипра. В августе 1985 года переехал на территорию, контролируемую Республикой Кипр, чтобы зарабатывать себе на жизнь. В 1987 году из-за давления на него и других турок-киприотов со стороны полиции Кипра уехал в Норвегию, где попросил политического убежища. Получив по гуманным соображе­ниям вид на жительство, он пробыл в Норвегии пять лет. В 1992 году после смены правительства свидетель вернулся на Кипр и до событий апреля 1994 года жил в Лимассоле. Во время пребывания в Лимассоле свидетеля часто навещал его норвежский друг Оле Роинаас. Заявитель находился под строгим надзором кипрской полиции: вся его деятельность и передвижения были под ее постоянным контролем. Он должен был отчитываться перед полицией в том, куда собирается ехать, что видел и что делал. Его телефон, видимо, прослушивался, так как было впечатле­ние, что полиция заранее знала о каждом шаге свидетеля.

221. 20 апреля 1994 г. около 9:00 двое полицейских ЦРС, Роди и Теодоро, явились на работу к свидетелю и приказали следовать за ними в полицейский участок Лимассола. Когда они прибыли в полицейский участок, увидели там другого турка-киприота, Мурата Доксандокуза, за­держанного полицией. Заявителя и Мурата Доксандокуза затем сковали парой наручников и отвезли в полицейский участок по Никосии, который считается штаб-квартирой ЦРС. Полиция Лимассола, передавшая заяви­теля в полицию Никосии, отняла у него ключи от квартиры, автомашину и мотоцикл. В Управлении полиции по Никосии заявителя оскорбляли, называя “грязным турком”, его избили и дали пощечину. Затем завязали глаза, приковали наручниками к Мурату Доксандокузу и отвезли по гор­ной дороге в другой полицейский участок. Там их привели в какую-то комнату, сняли с глаз повязки и наручники. Три часа прошло в ожидании. Несколько полицейских в униформе принесли еду и питье и спросили, как там оказался свидетель. Через некоторое время его отвели к двум гражданским полицейским. У одного из них в руках была трость размером в 50 см, которой он стал избивать заявителя. Затем последнего заставили подписать заявление, что он не имеет претензий к кипрской полиции и возвращается в северную часть Кипра по собственному желанию. Когда заявитель отказался подписать такое заявление, его стали больно бить по плечам. В конце концов заявление было подписано им. Затем его отвели в камеру к Мурату Доксандокузу.

222. Около 20:00 того же дня пятеро полицейских вывели заявителя и Мурата Доксандокуза из камеры, надели им наручники, завязали глаза и отвезли к высохшему руслу какой-то реки. Им было приказано следовать вдоль реки через буферную зону ООН в северную часть Кипра. Предуп­редили, чтобы те не возвращались, иначе будут расстреляны. Через 25 минут ходьбы заявитель и Мурат Доксандокуз добрались до поселка Ташпинар (Анголеми) в Северном Кипре. Они были задержаны турецкими солдатами, которые после допроса передали их турецкой полиции. Поли­ция отвезла их в полицейский участок в районе Морфу, где их допраши­вали около часа.

223. 21 апреля 1994 г. заявителя отвезли на освидетельствование в “турецко-кипрскую государственную больницу” Никосии (Северный Кипр). После этого его возвратили в полицейский участок Никосии (се­верная часть), где он оставался еще два дня до конца расследования.

Заявитель потребовал встречи с представителями ООН. 29 апреля 1994 г. его осмотрел врач и допросила гражданская полиция ООН.

В сентябре 1994 года заявителю вынесли обвинительный приговор за незаконное проникновение в военную зону в 1985 году и осудили на 6 месяцев лишения свободы.

224. В день ареста заявитель собирался встретиться с девушкой по имени Крис Редли (Chris Redly), которая работала в ООН. Они догово­рились увидеться вечером в одном из кафе Лимассола, чтобы рассказать другим туркам-киприотам о существовании возможности с помощью ООН организовать встречи с родственниками из Северного Кипра. Редли должна была заехать за ним вместе с другими участниками встречи, и уже от него все собирались идти в кафе. Как узнал позже заявитель, не застав его дома, Редли оставила ему под дверью записку. Когда друг заявителя Оле Роинаас приехал за своей мебелью, он нашел эту записку.

 

6. Ташвр Али Кшимир

225. Родился 21 января 1957 г. и проживал в Республике Кипр.

226. Впервые приехал в Республику Кипр в 1988 году и оставался там до 1989 года. В апреле 1991 года вновь перешел на территорию, контро­лируемую Республикой Кипр. По прибытии в Лимассол Ташер Али Кишмир явился в отделение полиции и заполнил соответствующие бланки. В течение нескольких месяцев работал в Лимассоле строителем. Затем пере­ехал в Пафос и во время события фактов работал там на стройке.

227. В период пребывания на территории, контролируемой Республи­кой Кипр, заявитель находился под строгим надзором полиции.

228. 22 апреля 1994 г. около 8:30 трое сотрудников кипрской полиции, возможно из ЦРС, прибыли на работу Ташера Кишмира в поселке Флоракас и приказали следовать за ними, так как их начальник хотел его видеть. Заявитель потребовал присутствия адвоката, но ему было сказано, что в этом нет необходимости. Заявителя насильно посадили в машину и отвезли в Никосию в участок полиции ЦРС. В участке заявителя отвели в комнату, где содержались Илкер Туфансой и еще один турок-киприот. Заявителя сковали наручниками с Илкером Туфансоем, завязали глаза и нанесли ему несколько ударов ладонью и кулаком по лицу и по затылку.

229. Заявителя и Илкера Туфансоя с завязанными глазами отвезли в другое отделение полиции, возможно, в районе Троодоса. Переезд занял от 45 минут до полутора часов. По прибытии на место с них сняли на­ручники, и заявителя отделили от Илкера Туфансоя. Его отвели в другую комнату и допросили, причем одним из допрашивавших полицейских был Христаки. Заявителя спросили о том, где он находился во время турецкой интервенции 1974 года. Во время допроса заявитель подвергался оскор­блениям. Его били дубинками, одна из которых разбилась на куски из-за сильных ударов. Затем его заставили подписать заявление, что он по собственному желанию переходит в северную часть Кипра. После этого вернули в камеру. Наступила очередь Илкера Туфансоя. Вернувшись в камеру, он сказал, что его били, и показал следы побоев на спине.

230. В 20:00—20:30 того же дня заявителя и Илкера Туфансоя вывели из камеры и, завязав глаза, отвезли к сухому руслу реки вблизи контро­лируемой ООН буферной зоны. Полицейские сняли повязки с глаз задер­жанных и приказали следовать в северную часть Кипра вдоль русла реки. При этом предупредили, что в случае возвращения расстреляют. Заявитель и Илкер Туфансой шли на север, пока не добрались до поселка Гайреткой, где были задержаны турецкими солдатами.

231. После выяснения личности солдаты передали задержанных поли­ции, которая отвезла их в больницу Пендайи (Северный Кипр). Они провели ночь в Морфу. На следующий день их доставили в Никосию (северная часть), где они прошли второй осмотр в государственной боль­нице. 23 апреля 1994 г. задержанных доставили в “Ледра Палас” для ос­мотра врачами ООН. Заявитель оставался под стражей до 27 апреля 1994 г. Впоследствии суд приговорил его к лишению свободы на четыре месяца за незаконное проникновение в военную зону.

232. 23 января 1996 г. в состоянии одиночества и депрессии из-за смерти матери заявитель вернулся на юг. После возвращения полиция четырежды брала у него показания, но они являлись недостоверными, поскольку были продиктованы полицией Кипра.

 

7. Ребийе Туфансой

233. Родилась в 1938 году и проживала в Гюзельюрте (Морфу). После событий 1974 году вместе с семьей переехала в северную часть острова.

234. В апреле 1994 года сын заявителя Илкер Туфансой жил на юге страны, куда перебрался, чтобы заработать денег. В это время заявитель поддерживала контакт с сыном по телефону, но, как правило, Илкер долго говорить по телефону не любил. Он утверждал, что его номер прослушивается. В этот период Илкер Туфансой ни разу не навещал свою семью, проживавшую на северной части Кипра. Однажды заявитель сама навес­тила сына в южной части острова, приехав к нему в Пафос. Он рассказал ей о своей жизни на Кипре. По его словам, полиция оказывала на него давление, полицейские пугали его по ночам, приходя с проверками. По этой причине он опасался за свою жизнь.

235. 23 апреля 1994 г. заявителю позвонили домой из Управления по­лиции по Гюзельюрту и сказали, что Илкер Туфансой той ночью был выслан в северную часть Кипра, что он находится в отделении полиции и что заявитель может навестить его и принести ему еду. В тот же день она и ее муж Ибрагим Туфансой отправились навестить Илкера в отде­ление полиции Морфу, где он содержался. На лице и спине Илкера были видны следы побоев. Это отметила сама заявитель. Она также навещала сына, когда он был в больнице Никосии (северная часть).

Несколько позже Илкер пришел в дом своей семьи и жил там около месяца. Он рассказал, что в кипрской полиции его сначала пытали, а затем насильно выслали в северную часть острова. Он жаловался на боли в спине и плечах.

236. Когда Илкер жил в своей семье, ему звонила подруга, греко-киприотка, и просила вернуться. Она сказала, что ее дядя-адвокат может через суд сделать так, чтобы Илкер вернулся на юг. В результате Илкер вернулся. Когда он перешел на юг, подруга позвонила его родителям и сообщила, что он собирается в Фамагусту навестить своего старшего брата.

237. В ночь своей смерти около 18:00 часов Илкер позвонил родителям и сказал, что он не собирается жить в доме, который полиция определила ему в Пафосе. Вместо этого он переедет в дом своего друга Эртугрула Акбурча в Ставроконну. Он сообщил родителям, что в тот же вечер он и Эртугрул едут навести в этом доме порядок. В разговоре он также упомя­нул, что у него есть деньги в банке и что он работает на стройке. Илкер сказал родителям, чтобы они получили разрешение и приезжали к нему на юг.

238. На следующее утро заявитель и ее муж узнали в отделении поли­ции Гюзельюрта, что Илкер убит.

 

8. Салих Чейхан

239. Свидетель родился 16 февраля 1962 г. Был помощником инспек­тора Управления полиции по Никосии (северная часть).

240. В апреле—мае 1994 года свидетель служил в политическом отде­лении Управления полиции по Никосии (северная часть). В это время к нему поступили заявления от девяти лиц с жалобами на насильственное выдворение с Кипра. В частности, жалобы были от: Илкера Туфансоя, Илкера Денизчи, Азиза Мертходжи, Хасана Мертходжи, Йылмаза Мавидениза, Эрбая Каптаноглу, Ташера Кишмира, Сулеймана Сейера и Му­рата Мустафы Доксандокуза.

241. Когда свидетель принимал заявления, он уже слышал об этих случаях от сотрудников полиции Гюзельюрта (Морфу). Перед отбором показаний у названных лиц он посетил их в больнице Никосии (северная часть острова) для получения предварительной информации. В больницу также явились представители прессы и тележурналисты, которые вели съемку. После выхода из больницы заявители были доставлены в отделе­ние полиции для дачи показаний. Салих Чейхан брал показания с целью проверки жалоб. Никто не заставлял заявителей давать показания, они делали это добровольно.

 

9. Кемаль Демир

242. Родился 16 февраля 1946 г. и проживал в Никосии (Северный Кипр).

243. В апреле—июне 1994 года работал директором Центральной тюрь­мы Никосии (Северный Кипр). 22 апреля 1994 г. в тюрьму для предвари­тельного заключения был доставлен Азиз Мертходжа. В предварительном заключении он находился до 7 июня 1994 г., после чего был приговорен к лишению свободы на три года начиная с этой даты. 25 августа 1995 г. он вышел на свободу в связи сокращением срока за хорошее поведение и по амнистии.

244. Когда Азиз Мертходжа прибыл в тюрьму, он выглядел расстроен­ным и переживал нервный кризис. Будучи директором тюрьмы, свидетель обычно оказывал заключенным помощь, когда с их стороны поступали жалобы или просьбы. Азиз сказал ему, что его насильственным образом разлучили с женой и детьми, оставшимися на греческой части острова, что, выдворив его на турецкую часть острова, кипрская полиция посту­пила с ним бесчеловечно и что он намерен жаловаться. Письменные жалобы Азиза Мертходжи были переданы директором Центральной тюрь­мы в “Министерство иностранных дел ТРСК”.

245. Илкер Денизчи утверждал, что в полиции Кипра в аналогичной ситуации обращение с ним было грубым. При этом Илкер Денизчи по­просил о встрече с адвокатом. Его посетил адвокат Некатигил. Одна из встреч с Некатигилом проходила в кабинете директора тюрьмы. Азиз Мертходжа тоже захотел встретиться с адвокатом в связи со своей про­сьбой помочь жене и детям навестить его в тюрьме и, возможно, устро­иться жить на севере. Поэтому он принял участие в очередной встрече Илкера Денизчи с Некатигилом. По просьбе обоих заключенных при разговоре присутствовал директор тюрьмы. После этой встречи Азиз Мертходжа и Илкер Денизчи решили подать жалобу в Европейскую Ко­миссию по правам человека. В этих целях они подписали доверенность на имя Некатигила. Так как последний имел с собой только один бланк поручения адвокату и поскольку Азиз Мертходжа боялся навредить своей находившейся на юге семье, то поручение подписал Илкер Денизчи. Позже, когда адвокат принес еще один бланк, поручение подписал и Азиз Мертходжа.

246. Во время пребывания в тюрьме Азиза Мертходжу несколько раз навещали жена и дети. Они встречались с ним 5 декабря 1994 г. и 2 января 1995 г. Но ответа на просьбу о переселении своей семьи на север Кипра он не получил.

 

10. Мурат Доксандокуз

247. Родился в 1966 году и проживал в южной части Кипра (свидетель, будучи неграмотным, сначала сказал, что живет на севере, но в ходе допроса стало ясно, что он имел в виду юг).

248. В апреле—мае 1994 года свидетель проживал в Лимассоле, на юге страны. В это время у него не было никаких контактов с полицией Кипра. Он не был ограничен в своих передвижениях. Если у Мурата Доксандокуза были проблемы, он шел с ними в полицию и получал там помощь. С ним обращались очень хорошо. Свидетель знал почти всех полицейских Лимассола.

249. Приблизительно 4 апреля 1994 г. свидетель перешел на турецкую сторону навестить свою больную мать. Ранее он уже обращался за разре­шением навестить мать, но турецкие власти такого разрешения не дали.

Матери не разрешили ни приехать на свадьбу сына, ни увидеть своего внука, несмотря на многократные просьбы, подававшиеся Муратом Доксандокузом в полицию Кипра. По этой причине примерно 4 апреля 1994 г., около 21:15 вечера, свидетель и Эрбай Каптаноглу взяли такси до Пилы. Прибыв в Пилу в 14:00, они заплатили за такси, выпили кофе и незаметно перешли в Северный Кипр. По прибытии на север они были арестованы и допрошены турецкими солдатами. Затем их избивали при­кладом винтовки по пояснице и дубинкой по пяткам. Через полчаса за­держанные были переданы “полиции ТРСК” и доставлены в отделение полиции Фамагусты. В отделении заявителя избивали трое полицейских. Они били по щекам и спине. Сняв со свидетеля носки, наносили дубинкой удары по пяткам. Хотя Эрбай Каптаноглу был в другой комнате, свидетель слышал его крики и слова, что “он не вернется”. В данном отделении полиции задержанные провели всю ночь. Утром их доставили в полицей­ский участок Никосии (Северный Кипр), где опять избили, но не так жестоко. В Никосии свидетель находился под стражей в течение 15 дней, как Эрбай и другие турки-киприоты — Азиз Мертходжа, Йылмаз Мавидениз, Хасан Давулчулар. Всех этих людей свидетель знал с детства. Все они прибыли на юг в поисках работы, поскольку на севере ее не было. После выхода на свободу свидетель пошел в больницу, где ему была оказана амбулаторная медицинская помощь. По распоряжению полиции он должен был ежедневно являться в участок и расписываться в журнале. По просьбе турецкой полиции свидетель побывал в “Ледра Палас” (ООН). Там ему задавали вопросы, но свои ответы он не помнит. Свидетеля также осмотрел врач.

250. В полиции свидетелю дали денег на жизнь и заставили расписать­ся в каком-то документе. Однажды полицейские отвезли его и других на автобусе в аэропорт. Там находилось около сотни людей, в том числе Эрбай. Свидетелю предложили держать в руках “плакат”, но он отказался. Прибыла какая-то важная персона из Турции, и Эрбай передал ей кон­верт. Затем участников мероприятия вернули в отделение полиции. Сви­детель расписался в журнале и ушел домой. В ту же ночь вернулся на юг. В полиции Кипра дал показания двум полицейским из ЦРС о том, что с ним случилось. Полицейский отвез свидетеля в больницу, где тот оста­вался два дня.

11. Оле Роинаас

251. Родился 20 июля 1945 г., подданный Норвегии, зубной врач. В мае 1988 года встретил Эрбая Каптаноглу, получившего в Норвегии вид на жительство по гуманным соображениям. Через семь лет проживания в Норвегии Эрбай Каптаноглу имел шанс получить гражданство Норве­гии. Однако через 5 лет, в 1992 году, заявитель и Эрбай решили, что последний вернется на Кипр. Когда Эрбай вернулся туда в мае 1992 года, свидетель купил для него квартиру в Лимассоле. В мае 1992 года – мае 1994 года свидетель проводил свои отпуска в Лимассоле, посвящая все свое время Эрбаю. По этой причине свидетель хорошо знает условия жизни Эрбая.

252. Вернувшись на Кипр, Эрбай устроился на работу. Он был спо­собным рабочим и хотел остаться на юге. Посещал курсы греческого языка. Находился под строгим надзором полиции. Эрбай сказал свидете­лю, что полиция ведет слежку за ним и другими турками-киприотами. Свидетель сам видел, что за Эрбаем ведется наружное наблюдение. Было похоже, что полиция этого и не скрывала. Слежка была столь заметной, что ее рассмотрела даже 78-летняя мать Эрбая: “Почему эта машина и этот человек провожали нас до самой Айа-Напы?” — однажды спросила она. Телефон квартиры прослушивался. Перед домом часто парковалась машина с двумя служащими ЦРС в штатском. Когда свидетель и его друг Эрбай бывали в Лимассоле, почти всегда их сопровождали служащие ЦРС. Иногда в городе за ними следили полицейские в штатском. В ресторанах они садились за соседний стол и пытались подслушать разговор свидетеля с Эрбаем. По прибытии в Ларнаку на рождественские каникулы в 1993 году свидетель был неожиданно задержан и находился под стражей в течение часа. Ему задавались вопросы по анкетным данным, о цели приезда на Кипр и чем он там занимается.

Такая ситуация беспокоила Эрбая все больше и больше, особенно за 6—8 месяцев до выдворения.

253. Через три-четыре дня после выдворения в северную часть Кипра Эрбай позвонил свидетелю по телефону и рассказал о случившемся. Он попросил друга приехать на Кипр, чтобы позаботиться о сохранности принадлежащего ему движимого имущества — автомашины, мотоцикла и т.д. Свидетелю удалось достать билеты на чартерный рейс до Кипра. Ночью он открыл квартиру Эрбая и обнаружил там записку представителя ООН, в которой говорилось: “Были, но не застали дома. Увидимся”. Записка была подписана: “Сара и Крис” и датирована днем, когда Эрбай был арестован. Свидетель вошел в квартиру и застал ее в том виде, как она была оставлена: грязное белье, засохшие цветы, запах из холодиль­ника. С помощью некоторых друзей, в том числе некой Сары из ООН, ему удалось все упаковать и переправить на север, включая автомашину. Он также сумел продать квартиру. Позже, когда свидетель вернулся в Норвегию, ему в клинику позвонила Рена Периклеус (Rena Perikleous), сотрудница правительства Кипра, которая сказала, что правительство крайне недовольно тем, каким способом была переправлена на север автомашина.

 

12. Мерич Тайдемир

254. Свидетель родился 1 октября 1956 г. С 7 ноября 1995 г. является директором Центральной тюрьмы в Никосии (Северный Кипр).

255. 28 октября 1997 г. Азиза Мертходжу судили за то, что во время прохождения военной службы он переходил из “ТРСК” в южную часть Кипра. Его приговорили к лишению свободы сроком на девять месяцев с отбытием наказания в Центральной тюрьме Никосии (Северный Кипр). 6 апреля 1998 г. он был отпущен на свободу с учетом хорошего поведения и времени, проведенного в предварительном заключении.

256. 28 октября 1997 г., находясь в тюрьме, свидетель обратился с просьбой о свидании с женой и детьми. С санкции “Министерства внут­ренних дел ТРСК” 31 декабря 1997 г. с 12:15 по 12:45 свидетель имел свидание со своей женой Панайотой Папахристофору. 14 января 1998 г. Азиз обратился с просьбой разрешить его жене и детям переехать на постоянное жительство в северную часть Кипра. Однако ответа на эту просьбу от властей Кипра не последовало.

Несколько раз, когда Азиз Мертходжа болел, ему давали таблетки от гастрита, простуды или для снятия нервного напряжения, вызванных пре­быванием в тюрьме.

 

13. Панайота Папахристофору

257. Родилась 20 декабря 1962 г. и проживала в Лимассоле.

258. В течение 14 лет жила с Азизом Мертходжой и имела от него троих детей. Во время дачи показаний они продолжали жить вместе.

259. Когда Азизу Мертходже сказали, что он вызывается в Европей­скую Комиссию по правам человека в качестве свидетеля, он отказался пойти на почту за повесткой. Причина свидетельнице неизвестна.

260. Однажды ночью в апреле 1994 года Азиз перебрался в оккупиро­ванную часть Кипра. Он пересек границу на такси, за которое заплатила свидетельница. Затем он вернулся в ее дом с другими людьми, в том числе Иылмазом Мавиденизом и его женой. Они собирались уехать на следую­щий день. Поскольку людей было слишком много, им пришлось спать на матрасах и одеялах в гостиной и спальне. Свидетельница не хотела, чтобы эти люди задерживались ее доме. В 5:00 они уехали на оккупированную территорию. Вызвали такси, поскольку своя машина была нужна свиде­тельнице, чтобы ехать на работу. Она заперла дверь, дала гостям денег на такси и отправилась на работу, не убедившись, что те отъехали.

Затем свидетельнице позвонили из ООН и сказали, чтобы она навес­тила Азиза в северной части острова, что она и сделала. Он жаловался на тяжелую жизнь, говорил, что хочет уехать, что с ним плохо обращаются и т.д.

261. Показания свидетельницы от 5 августа 1995 г. и 3 января 1998 г. были правдивыми. Когда Азиз стал жаловаться, она дала первые показа­ния, так как хотела, чтобы этим вопросом занялись власти. Вторые пока­зания дала, когда увидела в тюрьме крайне тяжелое состояние Азиза и поняла, что ему необходим врач.

262. Муж свидетельницы все это время не работал. Полиция ЦРС помогала ему всякий раз, когда тот ввязывался в драки, напивался или попадал в автомобильные аварии. Слежки за ним не было. Ему не требо­валось разрешение на передвижение по острову.

 

14. Доктор Марио Мацакис

263. Свидетель родился 2 августа 1954 г. Он является судебным пато­логом и частным судебным экспертом. Избирался членом парламента Республики Кипр. Неоднократно участвовал в кампаниях по разъяснению туристам обстановки в северной части острова, чтобы они могли принять правильное решение о целесообразности ее посещения.

264. В 1994 году свидетель являлся государственным патологом и ме­дицинским экспертом Республики Кипр. С 15 июля 1995 г. свидетель государственным патологом не является.

265. В июле 1994 года свидетель подготовил доклад под названием “Жалобы на жестокое обращение и насильственное выдворение турок-киприотов с контролируемых территорий в оккупированные районы Кипра”. Данный доклад был составлен по заданию Министерства юсти­ции Кипра. Он был подготовлен совместно с сотрудником полиции Ни­косии Аргиру (Argyrou). Совместная работа с сотрудником полиции над докладом была делом необычным и не вписывалось в обычные нормы. Свидетель отвечал за медицинскую часть материала, а полицейский — за остальную. Под докладом стояли подписи обоих. Свидетель тогда не знал, что некоторые лица подали жалобы в Европейскую Комиссию по правам человека.

При подготовке доклада свидетель пользовался копиями фотоснимков и заключением Федеральной полиции Австралии, действующей на Кипре от имени ООН. Ему также была показана краткая видеозапись и предло­жено, просмотрев этот материал, высказать свое профессиональное мне­ние о записанных на пленку показаниях.

266. По своей специальности свидетелю часто приходилось знакомить­ся с различными материалами и высказывать по ним свое суждение. Во многих случаях по фотографиям можно определить возраст шрама, то есть больше ему или меньше 20 дней.

При подготовке доклада в июле 1994 года свидетель просил власти дать ему возможность встретиться с упоминаемыми в докладе лицами, но ему было сказано, что это невозможно. Свидетелю были устно сообщены сведения об Илкере Денизчи, которому в 1974 году был поставлен диагноз “сахарный диабет”. Эти сведения были включены им в свой доклад, да­тированный июлем 1994 года. Свидетель мог сказать, что получил эту информацию от сотрудника полиции, но считал упоминание данного источника в докладе нежелательным.

Что касается ссылок на Йылмаза Мавидениза, то свидетель полагал невежливым высказывать суждения и соображения по поводу других людей только на основании их внешнего вида, хотя такие комментарии в его профессии могли быть значимыми. Отдельные татуировки могут свидетельствовать о принадлежности к субкультуре, злоупотреблении наркотиками, членстве в тайной культовой организации и т.д. Однако выраженное в его докладе мнение, о том, что татуировки на теле Йылмаза свидетельствовали о низких умственных способностях, было преувеличе­нием с его стороны и отражало субъективную точку зрения. Свидетель определенно убежден, что человека с низкими умственными способнос­тями проще сделать объектом манипуляций и заставить лгать.

Касаясь выводов, сделанных в докладе, датированном июлем 1994 года, свидетель подтвердил, что картина телесных повреждений Илкера Туфансоя указывает на то, что они были нанесены за несколько часов до медицинского осмотра и фотографирования в ООН. При этом данные повреждения не могли быть нанесены колючей проволокой.

В докладе, датированном ноябрем 1995 года и составленном на анг­лийском языке, используется не точный английский перевод июльского доклада 1994 года, а вольный перевод, сделанный свидетелем по просьбе Генерального прокурора Кипра.

Свидетель отметил некоторые недостатки медицинских заключений ООН, связанные с тем, что осматривавшие заявителей специалисты были не судебными экспертами, а военными врачами. Однако эти недостатки не были серьезными.

267. Свидетель отметил, что один из упомянутых в докладе заявителей, Илкер Туфансой, впоследствии был убит. Свидетель производил посмерт­ное освидетельствование последнего. В то время доктор Мацакис был единственным государственным патологом.

268. Родился 1 сентября 1942 г. Комиссар полиции.

269. На момент событий в апреле—июне 1994 года работал прокурором Правового департамента Генеральной прокуратуры Кипра, где служил с 1974 года.

270. Когда дело Илкера Туфансоя поступило в Генеральную прокура­туру Кипра (год спустя после убийства), свидетелю было поручено расследовать обстоятельства убийства. В его функции входило обсуждение дела со следователем, то есть с полицией, в целях выяснения вопросов, требующих дальнейшего уточнения, и дача соответствующих указаний. Насколько он помнил, упущений со стороны полиции зафиксировано не было. Но поскольку убийство не было раскрыто, дело оставалось неза­конченным. То обстоятельство, что по делу проводилось коронерское расследование, не означало его закрытие, ведь убийца найден не был. Коронером был районный судья.

Свидетель не помнит каких-либо утверждений о грубом обращении с турками-киприотами и об их выдворении полицией Кипра.

271. Родился 3 августа 1941 г. Помощник начальника полиции Кипра. В апреле 1994 года занимал пост старшего надзирателя и курировал Де­партамент исследований и развития полиции.

272. В апреле 1994 года на свободных территориях проживало 300—400 турок-киприотов. Отношение к ним было таким же, как и к другим граж­данам Кипра. Свидетель никогда не получал жалоб от турок-киприотов на преследования со стороны полиции. Турки-киприоты могли свободно перемещаться по контролируемой правительством территории, как и любой другой гражданин Кипра. Могли также беспрепятственно возвра­щаться на север.

273. Персонал ЦРС набирается из служащих полиции. Поэтому между сотрудниками ЦРС и другими сотрудниками полиции существует тесное взаимодействие. ЦРС уполномочена предоставлять всяческую помощь тур­кам-киприотам, особенно в случаях, когда они нуждаются в ней. В ЦРС имеется отдел, сотрудники которого владеют турецким языком. Он проводит работу, связанную с турками-киприотами, в частности, потому, что многие из них не владеют греческим языком. В апреле 1994 года помещение Управ­ления ЦРС по Никосии располагалось в одном месте и районе со многими другими службами ЦРС. Поэтому здесь всегда было большое число посети­телей. У ЦРС есть отделения в провинциальных центрах.

Хотя кое-кто утверждал, что имело место прослушивание телефонов турок-киприотов, расследование этих утверждений показало их безосно­вательность. В любом случае прослушивание телефонов запрещено зако­нами Кипра. За турками-киприотами не осуществлялось никакого надзо­ра, грубому обращению они не подвергались.

274. ЦРС оказывала туркам-киприотам различную помощь: им помо­гали найти работу, жилье, снабжали необходимой домашней утварью, содействовали в решении финансовых проблем и удовлетворяли их ра­зумные просьбы. По приезде их в свободную зону полиция обычно про­водила с ними встречу-консультацию, чтобы выяснить, какие у них могут быть трудности в контролируемых правительством районах. Но не отби­рались никакие показания, разве они сами того хотели.

ЦРС действовала как некое официальное связующее звено между тур­ками-киприотами и различными правительственными ведомствами. Как бы там ни было, приехавшие в свободную зону турки-киприоты сами приходили в полицию. Свидетель также пояснил, что Пила — поселок со смешанным турецко-греческим населением. Он известен и как перева­лочный пункт всевозможных контрабандных товаров с севера на юг. Когда турки-киприоты посещают Пилу, полиция не имеет возможности их кон­тролировать.

Относительно убийства Феофилоса Георгиадеса свидетель помнил о твердом убеждении общественного мнения и прессы в том, что преступ­ление совершено агентами турецкой разведывательной службы (М/Т).

275. Свидетель слышал утверждения, что в апреле 1994 года прово­дились аресты и выдворения на север турок-киприотов. Когда данная информация дошла до Генеральной прокуратуры Кипра, свидетелю было поручено выяснить, имели ли место в апреле 1994 года аресты турок-киприотов. По данному делу имелся лишь список из семи лиц, подавших жалобы в Европейскую Комиссию. Во время события фактов свидетель был заместителем комиссара полиции по административным вопросам. Он связался со всеми начальниками провинциальных управ­лений полиции и поручил им лично проверить по учетам всех отделе­ний и доложить, были ли имена заявителей среди лиц, подвергавшихся в этот период задержанию. Через несколько дней все ответили, что ни один из заявителей по учетам полиции не проходит и что никаких таких задержаний не было. Начальники управлений также прислали фотоко­пии ежедневных записей отделений полиции за соответствующий месяц, и он сам их просмотрел.

По результатам данного расследования письменный доклад им не го­товился.

 

17. Кириакос Николау и Лефки Димитру (Lefki Dimitrou)

276. Кириакос Николау, глухонемой, общающийся с окружающими с помощью индивидуального языка жестов. Его показания переводила дочь, Лефки Димитру. Она родилась 12 марта 1959 г.

277. Кириакос Николау был свидетелем убийства Илкера Туфансоя и его друга Эртугрула Мехмета Акбурча (греческое имя — Антонис Киприу). Проходя по поселку Ставроконну, он заметил восемь мужчин, которые от кого-то прятались. У них была машина-фургон. Некоторые находились в фургоне, другие рассредоточились вокруг домов. Все были одеты в чер­ное, вооружены, лица скрыты масками. Затем началась стрельба. Свиде­тель испугался и спрятался. Выстрелы следовали один за другим. Сначала с близкого расстояния расстреляли Эртугрула Мехмета Акбурча. Когда тот упал, подошли к нему и сделали контрольный выстрел. После этого погнались за пытавшимся убежать Илкером Туфансоем, догнали его и тоже расстреляли.

278. Свидетель не видел отъезда убийц, поскольку убежал, как только прекратилась стрельба. Он пришел домой и сказал своей дочери, Лефки Димитру, что убили Антониса и Илкера. Свидетель с дочерью вызвали полицию. Затем пошли на место преступления, где увидели два трупа. Позже прибыли полиция и доктор Мацакис. Оба свидетеля дали полиции показания о происшедшем.

279. Лефки Димитру хорошо знала Антониса Киприу. Она знала также, что в день убийства Антонис и его друг Илкер приводили в порядок дом, где хотел жить Илкер, и собирались вернуться домой. Ей неизвестно, кто еще знал, что Илкер находился в Ставроконну. По ее данным, утром они зашли к местным властям и просили выделить Илкеру дом. Но власти дали отрицательный ответ. Видимо, Илкер сообщил ЦРС и полиции, что он собирается переехать в Ставроконну. Она также знала, что Антониу опасался за свою жизнь, поскольку за год до этого был убит его отец. В то же время Илкер за свою жизнь не боялся.

 

18. Димитра Иродоту

280. Родилась 15 октября 1970 г. и проживала в Лимассоле.

281. В апреле—июне 1994 года свидетельница проживала в Пафосе. Ее другом был Илкер Туфансой. Они встретились за три-четыре месяца до происшествия. Подружились. Он давал деньги на воспитание детей и помогал семье; они были как брат и сестра. В течение недели, предшест­вовавшей убийству, они жили вместе. Но до этого встречались ежедневно. Однажды Илкер исчез на несколько дней. От него она узнала, что полиция Кипра и ЦРС арестовали его на работе и отвезли, завязав глаза, в Нико­сию, а потом вместе с товарищем столкнули в реку. Свидетельница сама не присутствовала при задержании Илкера ЦРС, но полчаса спустя после ареста ей сообщил один знакомый, что полиция произвела арест Илкера и Ташера Кишмира прямо на работе. Через несколько дней она узнала из передачи по телевидению, что Илкера и его друга Ташера Кишмира из­бивали в полиции Кипра. Когда Илкер Туфансой находился в Северном Кипре, она почти ежедневно звонила по телефону его матери. Когда же он вернулся, то сказал ей, что точно не знает, кто его избивал, поскольку у него были завязаны глаза, но добавил, что власти Кипра не хотели, чтобы он жил на юге, поэтому его и выслали в оккупированную зону. По его возвращении они вместе пошли в полицию заявить, что хотят жить вмес­те, и ходатайствовать, чтобы полиция снова не отсылала Илкера на север. Полицейские приняли его приветливо. Какие Илкер давал показания, она не знала, поскольку ожидала за дверью.

282. Как представляется, раньше Илкер не опасался за свою жизнь. Однако за три дня до убийства сказал свидетельнице, что если с ним что-нибудь случится, она ради детей должна держаться мужественно.

283. Свидетельница хорошо знала семью Антониса, и ей не нравилось, что Илкер водил с ним дружбу. Она слышала, что отец Антониса был замешан в каких-то противозаконных сделках.

284. 2 июня 1994 г., когда убили Илкера и Антониса, власти знали о том, что те находятся в поселке, поскольку во второй половине дня по­страдавшие имели разговор со старостой поселка (muhtar), который раз­решил им занять дом. В момент убийства свидетельница находилась в доме Лефки Димитру.

 

19. Андреас Спаталос

285. Родился 28 марта 1944 г. Начальник отдела ЦРС. В 1994 году был заместителем начальника того же отдела, занимавшегося сбором инфор­мации по вопросам безопасности Кипра. Свидетель представил копии ранее упоминавшихся показаний (см. §§ 36, 61, 78, 86, 113 и 136).

286. Как только турок-киприот переходил в свободную часть острова, он первым делом обращался в полицию, поскольку не владел греческим языком. Его тут же направляли в отдел, которым руководил свидетель, поскольку только в этом отделе имелась группа переводчиков с турецкого языка. Как только выяснялось, что заявитель — гражданин Кипра, ему помогали устроиться, найти работу, решить другие вопросы. В этом была необходимость: ведь люди попадали в совершенно незнакомую среду. Кроме этого, отдел, которым руководил свидетель, был в контакте с дру­гими правительственными органами, обеспечивая туркам-киприотам по­лучение финансовой помощи до тех пор, пока они сами не начинали зарабатывать на жизнь.

Отдел, которым руководил свидетель, не осуществлял слежки за тур­ками-киприотами и никогда их не преследовал. Он никогда не вел учетов сведений на граждан. Они были свободны перемещаться по всему острову. Если им хотелось легально перейти в оккупированные районы, они по собственной инициативе приходили в ЦРС и сообщали об этом. Ими подписывалось официальное заявление на турецком языке с подстрочным переводом на греческий. В нем говорилось, что они переезжают по соб­ственному желанию и что на них никто не оказывал давления. Это было необходимо, чтобы их не объявили пропавшими без вести. Подобные заявления некоторое время хранились в местных отделениях полиции, затем оригинал отсылался в управление и, если не был нужен, через несколько лет уничтожался. Однако, как правило, турки-киприоты пред­почитали переходить в оккупированные районы нелегально, поскольку местные власти разыскивали их и подвергали аресту.

287. После убийства Феофилоса Георгиадеса, патриота и любимца греков-киприотов, в прессе появились отклики, согласно которым за убийцами стояла турецкая МП. Поэтому среди греков-киприотов возник­ли определенные настроения возмущения и гнева. В этой обстановке сотрудники руководимого свидетелем отдела предупредили турок-кипри­отов, чтобы они проявляли осторожность и не вступали в споры с экс­тремистами из числа греков-киприотов. Патрульные машины отдела ЦРС и полиции получили указание периодически объезжать дома турок-кип­риотов на случай, если кто-нибудь захочет им навредить. Для выдворения заявителей из Южного Кипра не было никаких оснований: они вполне нормально сотрудничали с отделом.

288. После убийства Феофилоса Георгиадеса несколько турок-киприотов пришли в ЦРС и сообщили, что уезжают в оккупированные районы. Они подписали соответствующие заявления. Свидетель помнил, что в отделах ЦРС на местах бланки заявлений заполнили шесть турок-киприотов. Илкер Туфансой и Ташер Кишмир подписали свои заявления в Пафосе, другие — в Лимассоле. Было невозможно узнать, кто из сотрудников полиции запол­нял от руки бланки, поскольку он не был обязан указывать свое имя. После этого они тайно перешли границу, возможно, на часто использовавшемся участке Анголеми, где можно укрыться в русле реки.

289. О документах, озаглавленных “Уголовные архивы 1994 года”, и приводимых в них ссылках свидетель пояснил, что ЦРС собирает инфор­мацию о проблемах государственной безопасности и, в частности, о дея­тельности турецких секретных служб. Определенная информация, касаю­щаяся частной жизни заявителей, могла быть получена от их жен или полиции, которой было поручено расследование жалоб турок-киприотов на насильственное выдворение. Информация о поездках этих людей в Пилу учитывалась потому, что Пила считается местом, где турецкие сек­ретные службы контактируют с агентурой “ТРСК”, работающей на гре­ческой стороне.

290. Отдел, руководимый свидетелем, узнал о предполагаемых насиль­ственных выдворениях и грубом обращении с некоторыми турками-кип­риотами в апреле 1994 года из турецко-кипрских газет, поскольку в его функции входили ежедневное чтение и перевод этих газет. Позже о жа­лобах официально сообщили кипрские власти. Ведение расследования было поручено не отделу ЦРС: он лишь собирал информацию и передавал ее в полицию. Некоторые сотрудники отдела, например, Родис и Костис, опрашивали друзей и родственников турок-киприотов, действительно ли те уехали. Так, от Панайоты Папахристофору они узнали, что накануне отъезда Азиз Мертходжа привел домой несколько цыган. Поскольку Панайота не желала их видеть в своем доме, им пришлось уехать.

Однако никаких показаний на этот счет сотрудники отдела не брали, так как это была обязанность полиции.

291. У сотрудников полиции были взяты показания о расследовании упомянутых жалоб. Опросили всех сотрудников отдела, которым руково­дил свидетель и которые имели отношение к туркам-киприотам. С со­трудниками из Лимассола беседовал сам свидетель. Других допрашивал начальник отдела. Самому свидетелю вопросов не задавали. Однако рас­следование результатов не дало, поскольку из шести добровольных заяв­лений было ясно видно, что турки-киприоты уехали по собственному желанию.

292. Свидетель заявил также, что ЦРС не ведет журналов регистрации заявлений из-за риска утечки информации.

 

20. Христакис

293. Родился 25 февраля 1943 г. Сотрудник ЦРС.

294. В апреле 1994 года работал в отделе ЦРС, занимавшемся мони­торингом турецко-кипрской прессы и переводами. Начальник отдела – Андреас Спаталос. В отделе было 7—8 сотрудников. Поскольку свидетель знал турецкий язык, у него были частые контакты с турками-киприотами при оказании содействия полиции по их приему из Северного Кипра. Он помогал полиции по различным вопросам: выяснение личности (у боль­шинства не было удостоверений), направление в такие государственные службы, как Бюро социального обеспечения и Красный Крест; был пере­водчиком турок-киприотов при покупке ими одежды, обуви, помогал найти жилье, работу и т.д. Потому и был известен. Отношения с этими людьми носили долгосрочный характер. Свидетель давал им номер своего телефона, чтобы те звонили, когда требовалась помощь. Однако своего настоящего имени свидетель им не сообщал.

295. ЦРС не производила аресты: это входило в функции полиции. Поэтому архивных материалов об арестах в Управлении ЦРС не имеется.

296. В обязанности свидетеля также входило чтение турецко-кипрской прессы, из которой он знал о жалобах на выдворение и грубое обращение полиции Кипра с турками-киприотами. Ему никогда не поручали участ­вовать в расследовании этих жалоб ни в качестве свидетеля, ни в качестве следователя. Более того, он вообще не знал о проведении следствия по данному вопросу. Сам свидетель ни с кем из заявителей в те дни, когда он якобы отвозил их в Управление ЦРС по Никосии, не встречался.

 

21. Асименос

297. Родился 14 ноября 1944 г.

298. Во время события фактов работал в отделе ЦРС по Лимассолу при Управлении полиции Лимассола. В его функции входила работа с турками-киприотами и оказание им всевозможной помощи. Он отводил их в Бюро социального обеспечения для получения обуви, в Красный Крест — одежды, помогал получать удостоверения личности и т.д. Таким образом, он поддерживал с этими людьми регулярные контакты. Свиде­тель не знал турецкого языка, но многие турки-киприоты умели объяс­няться на греческом.

299. Турки-киприоты свободны перемещаться по всей территории. Однако если они хотят поехать в Северный Кипр, то иногда об этом ставят в известность ЦРС, которая может предложить им заполнить соответствующие бланки на случай, если их будут разыскивать семьи. Бланки обыч­но заполнял Костакис^[5], единственный сотрудник отдела ЦРС по Лимассолу, знавший турецкий язык.

300. Свидетель знал некоторых заявителей: Эрбая Каптаноглу, кото­рому помогал найти работу, Йылмаза Мавидениза и Азиза Мертходжу. Он никогда не слышал от них каких-либо жалоб, пока в апреле 1994 года какие-то турки-киприоты не были арестованы полицией, подвергнуты грубому обращению и выдворены в северную часть Кипра. Свидетеля никогда по поводу этих жалоб не допрашивали. 18 апреля 1994 г. он не посещал дом Йылмаза Мавидениза. В 1994 году у ЦРС не было машин марки “Лэнд Ровер”. У них также нет автоматов “Калашникова”.

 

22. Родис

301. Родился 26 мая,1943 г.

302. В апреле—июне 1994 года работал в отделе ЦРС по Лимассолу. Всего в отделении было 20—25 человек. В обязанности свидетеля входили среди прочего встречи с турками-киприотами и оказание им разнообразной помо­щи: направить в Бюро социального обеспечения для получения обуви, в Красный Крест — одежды, получения удостоверений личности и т.д. По этой причине свидетель регулярно с ними встречался. Он не говорит на турецком языке, но многие турки-киприоты могут говорить по-гречески.

303. Турки-киприоты свободны в своем перемещении по стране. Сви­детель не контролировал их и не вел за ними наблюдение. Однако ЦРС иногда высылала патрульные машины, если полагала, что турки-киприо­ты нуждаются в защите от греков-киприотов, как это было после убийства Феофилоса Георгиадеса. У свидетеля были хорошие отношения с турка­ми-киприотами: он имел обыкновение встречаться с некоторыми из них за чашкой кофе, по-дружески навещать их дома. Иногда, если турки-кип­риоты желали переехать на север, они информировали об этом ЦРС, где им предлагали заполнить бланки на случай, если их будут искать родст­венники. Бланки заполнялись в двух экземплярах. Оригинал отсылался в Никосию, а копия приобщалась к общим учетам отдела службы. Однако большинство отъезжавших эти бланки не заполняло.

304. Свидетель знал некоторых заявителей: Йылмаза Мавидениза, Азиза Мертходжу и Хасана Мертходжу, а также Мурата Доксандокуза и Сулеймана Сейера. Он не слышал ни о каких жалобах относительно того, что в апреле 1994 года несколько турок-киприотов были взяты под стражу полицией Кипра, подвергнуты грубому обращению и выдворены в северную часть острова. Свидетеля никогда не допрашивали по поводу этих жалоб. Он не был в доме Хасана Мертходжи после убийства Феофилоса Георгиадеса и не допрашивал его в связи с убийством. Он не был на квартирах Йылмаза Мавидениза и Азиза Мертходжи 18 апреля 1994 г. и не задерживал в тот день 15 человек. ЦРС не проводит допросов, поэтому он не мог задерживать или забирать кого бы то ни было из дома и доставлять в отделение.

 

23. Костис

305. Родился 20 февраля 1960 г.

306. В апреле—июне 1994 года работал в отделе ЦРС по Лимассолу. Отвечал за сбор информации. Inter alia, решал такие вопросы, связанные с переездом турок-киприотов из северной части Кипра, как обеспечение жильем, покупка обуви, поиск работы и т.д. Поскольку он знал турецкий, то понимал их лучше, чем другие сотрудники. В это время в отделе был еще один сотрудник полиции, который знал турецкий язык. Он был из­вестен под именем Ансельмо (Anselmo).

307. Турки-киприоты не были ограничены в своих перемещениях. Их не контролировали, за ними не следили. Сотрудники ЦРС поддерживали с ними дружеские отношения. Встречи с турками-киприотами происхо­дили либо в отделе, либо — по приглашению последних — у них на дому. Иногда турки-киприоты приглашали их на чашку кофе.

308. Когда турки-киприоты желали переехать на север страны, они ставили об этом в известность ЦРС, где им предлагали заполнить соот­ветствующий формуляр, чтобы родственники не искали их как попавших без вести.

309. В конце апреля 1994 года свидетель узнал из имевших хождение разговоров, что в апреле 1994 года какие-то турки-киприоты были задер­жаны полицией Кипра, подвергнуты грубому обращению и выдворены в северную часть острова. Об этом был поставлен в известность отдел ЦРС по Лимассолу. По поводу таких разговоров свидетель советовался с кол­легами, но те посчитали их выдумкой. Спустя какое-то время власти назначили расследование. Отвечающий за него старший инспектор Аргиру допросил по данному вопросу начальника отдела. Свидетель сообщил своему непосредственному начальнику устную информацию, а начальник отдела передал ее Аргиру. Свидетель никогда не видел доклад Аргиру и доктора Мацакиса.

310. После убийства Феофилоса Георгиадеса ЦРС предприняла неко­торые дополнительные меры по ограждению турок-киприотов от возмож­ных репрессалий. Сотрудники ЦРС прошли по местам их жительства и предупредили о необходимости бдительности, недопустимости провока­ционного поведения, просили турок-киприотов информировать ЦРС о любых подозрительных моментах. Они проехали почти по всем местам жительства турок-киприотов, кафе и т.д. 18 апреля 1994 г. свидетель не посещал Азиза Мертходжу. Лишь позже, когда узнал об известных разго­ворах, отправился в дом Азиза Мертходжи, но жена последнего сообщила, что Азиз и другие турки-киприоты, поспорив между собой, уехали на турецкую сторону.

Свидетель не заполнял бланков заявлений о том, что заявители по собственному желанию переходят на турецкую часть острова, и не знал, кто мог это сделать.

311. Европейская Комиссия также вызывала в качестве свидетелей следующих лиц, которые не явились на встречу с ее представителями:

Азиза Мертходжу, заявителя;

Догана Давулчулара, заявителя (адвокат Некатигил на слушании со­общил, что заявитель находился в Лондоне с больным ребенком, который проходил лечение; 26 января 2001 г. заявитель представил документы, подтверждающие невозможность его присутствия на слушании в Нико­сии, и подтвердил свое намерение продолжить процедуру рассмотрения его жалобы);

Сулеймана Сейера, предположительно, высланного в северную часть Кипра вместе с заявителями;

Теодоро и Бенико^[6], сотрудников ЦРС (власти Кипра сообщили, что лица с такими именами в составе ЦРС не значатся).

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

 

312. Параграф 2 статьи 113 Конституции Кипра предусматривает:

“Генеральный прокурор Республики обладает полномочиями по собст­венному усмотрению возбуждать в интересах Республики, вести, передавать, возобновлять или прекращать судебное дело против любого лица в Респуб­лике за любое правонарушение. Такая власть осуществляется либо самим Генеральным прокурором Республики, либо должностными лицами, подчи­няющимися ему и действующими в силу и согласно его распоряжениям”^[7].

313. Статья 172 Конституции Кипра гласит:

“Республика несет ответственность за вредные последствия действий, а также упущения служащих или властей Республики при исполнении их обя­занностей или при обращении к ним. Законом будет определено все, что касается ответственности Республики”.

314. Статья 6 Законов об омбудсмене 1991—1995 годов предусматривает:

“7. Если в итоге расследования… омбудсмен приходит к заключению, что заинтересованному лицу нанесен ущерб или в отношении него имела место несправедливость, он включает в свой доклад рекомендацию компетентной власти о возмещении вреда или восстановлении справедливости…”.

“9. Несмотря на любые другие положения данного закона, если в итоге расследования… омбудсмен приходит к заключению, что обжалуемое дейст­вие нарушает права заинтересованного лица и может являться уголовным правонарушением, он передает копию своего доклада… в Совет Министров, Палату представителей и Генеральному прокурору Республики”.

 

ПРАВО

 

ОЦЕНКА ФАКТОВ ЕВРОПЕЙСКИМ СУДОМ

 

А. Введение

 

315. Европейский Суд напомнил о своей устоявшейся практике, по ко­торой в соответствии с Конвенционной системой, действовавшей до 1 но­ября 1998 г., установление и проверка фактов были в первую очередь возло­жены на Европейскую Комиссию (бывшие Статьи 28 и 31 Конвенции). Однако в данном случае, хотя делегация Европейской Комиссии и заслуши­вала показания заявителей и свидетелей на Кипре (см. выше § 10), сама Европейская Комиссия к 1 ноября 1999 г. доклад не составила, как того требует бывшая Статья 31 Конвенции (см. выше § 7). Поэтому Европейскому Суду в соответствии с пунктом 3 Статьи 5 in fine Протокола № 11 к Конвен­ции и пунктом 5 Правила 99 Регламента Суда надлежит оценить доказатель­ства и установить факты с учетом всех имеющихся материалов. В данном контексте имеют значение следующие соображения:

i) Европейский Суд основывал свои выводы на устных показаниях, данных представителям Европейской Комиссии, или письменных пока­заниях, отобранных в ходе разбирательства; при оценке обоснованности утверждений заявителей стандартом доказанности является “вне разум­ных сомнений”. Подобная доказанность может основываться на сосуще­ствовании достаточно надежных, понятных и совпадающих умозаключе­ний или аналогичных неопровержимых презумпций фактов; кроме того, может учитываться поведение сторон при отборе показаний (см.,mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу “Ирландия против Соединенного Королевства” (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., Series A, № 25, р. 65, § 161);

ii) что касается устных показаний, то Европейский Суд отдавал себе отчет в трудностях оценки таких устных показаний, полученных с учас­тием переводчиков; поэтому он внимательно и скрупулезно подходил к истолкованию смысла и значения свидетельских показаний, данных пред­ставителям Европейской Комиссии. Касательно как устных, так и пись­менных показаний Европейский Суд понимал, что культурный контекст, в котором жили некоторые заявители и свидетели, делал неизбежными некоторые неточности в датах и отдельных деталях (в частности, связан­ных с цифрами), и не считает, что это обстоятельство способно само по себе отразиться на достоверности показаний;

iii) Европейский Суд хорошо понимал, что в случаях противоречивого изложения фактов он не может выступать в качестве безупречного суда первой инстанции, рассматривающего факты дела. Выше говорилось о языковых проблемах; но есть еще одна проблема — неизбежный недоста­ток непосредственного и детального знания условий жизни в регионе. Кроме того, ни Европейская Комиссия, ни Европейский Суд не имеют права принуждать свидетелей к явке. В данном случае из 28 вызванных свидетелей пять не смогли дать показания представителям Европейской Комиссии. Поэтому Европейский Суд был поставлен перед трудной за­дачей принятия решения при отсутствии потенциально значимых пока­заний;

iv) Европейскому Суду не было представлено никаких законченных производством местных дел с детальными материалами о предполагаемом выдворении заявителей в период между 4—22 апреля 1994 г. Соответст­венно, Европейский Суд основывал свои выводы на устных показаниях, данных представителям Европейской Комиссии, или письменных пока­заниях, представленных в ходе судебного разбирательства.

316. Заявители утверждали, что в период между 4 и 22 апреля 1994 г. они были задержаны, избиты и насильственно высланы в северную часть Кипра. Власти Кипра отрицали эти факты и указывали, что заявители ушли в северный район по собственному желанию, где были арестованы и подвергнуты избиению турецко-кипрскими солдатами и полицией.

217.Следовательно, Европейскому Суду надлежит рассмотреть свиде­тельские показания, относящиеся к утверждениям заявителей.

318. Сообщение заявителей о том, что в период между 4—22 апреля 1994 г. они были задержаны полицией Кипра, подвергнуты грубому об­ращению и высылке в северную часть Кипра, подтверждается рядом сви­детелей, заслушанных представителями Европейской Комиссии (см. выше §§ 196-203, 204-210, 211 – 215, 216-218, 219-224, 225-232, 233-238, 239—241, 251—253, 280—284) или представивших письменные пока­зания (см. выше §§ 6-35, 37, 38-44, 45, 51-60, 62, 63-67, 68, 69-76, 77, 79-84, 85, 87-92, 93, 103-112, 114, 118-121, 137-139, 142-143, 146-147, 150—153, 154—161, 177, 178). В частности, Европейский Суд отметил, что, несмотря на свои письменные обращения к властям Кипра, где они отказываются от своих показаний, перед представителями Европейской Комиссии заявители подтвердили свои первоначальные показания, в ко­торых детально и с минимальными разночтениями описывают события. Европейский Суд не считал эти разночтения непримиримыми, полагая, что небольшие расхождения объясняются трудностью восстановления в памяти обстоятельств по прошествии значительного периода времени.

В. Арест и высылка заявителей

319. Прежде всего, Европейский Суд придал особое значение неоспо­римому факту приезда в ночь 17 апреля 1994 г., самое позднее около 4 часов утра 18 апреля 1994 г., Хусейна Мавидениза с женой и детьми, Хусейна Давулчулара с женой и Догана Давулчулара с женой и детьми в дома Азиза Мертходжи и Йылмаза Давулчулара, находящиеся на юге Кипра. Он отметил, что они прибыли туда, чтобы найти работу и устро­иться на жительство. Панайота Папахристофору утверждала, что 17 апреля 1994 г. она дала Азизу денег на такси для поездки в северную часть Кипра, чтобы взять с собой нескольких турок-киприотов, но поздно вечером того же дня ей не понравилось, что Азиз привез в ее дом слишком много людей. Она также утверждала, что всех турок-киприотов Азиз привез в ее дом, а именно Хусейна Мавидениза с женой и детьми, Догана Давулчулара с женой и детьми и Хусейна Давулчулара с женой и детьми. Поэтому 18 апреля 1994 г. в 8:00 она якобы дала им денег на такси, чтобы те могли вернуться на север. Европейский Суд считал, что данная версия выглядит неправдоподобной и свидетельствует о стремлении возложить единолич­ную ответственность за возвращение людей в тот же день в северную часть страны на Панайоту Папахристофору.

Европейскому Суду трудно согласиться с тем, что после многочасового переезда для поселения на юге группа людей, в том числе женщины и дети, тут же откажется от своих планов и отправится в долгое и утоми­тельное обратное путешествие только потому, что жена Азиза Мертходжи не захотела оставить их у себя дома. В то же время власти Кипра не дали никакого объяснения, почему люди, ночевавшие в доме Йылмаза Мави­дениза, решили, как утверждали власти, рано утром на следующий день после прибытия вернуться на север.

При оценке показаний Европейский Суд также придал большое зна­чение тому обстоятельству, что по прибытии с севера для устройства на жительство на юге — как вытекает из показаний сотрудников ЦРС и большинства заявителей перед представителями Европейской Комис­сии — турки-киприоты обычно шли в полицию за социальной помощью в получении жилья и работы.

320. До заслушания показаний свидетелей в Никосии власти Кипра отрицали, что заявители были задержаны в указанные ими дни и что они приходили в участки полиции для подачи заявлений об отъезде. Однако 3 сентября 1998 г. Андреас Спаталос передал представителям Европейской Комиссии шесть заявлений (см. выше § 285) и сказал, что эти заявления, в которых говорится о желании выехать на север Кипра, подписали шес­теро турок-киприотов, в разное время посетивших отделения полиции Лимассола (Илкер Денизчи, Эрбай Каптаноглу, Йылмаз Мавидениз и Сулейман Сейер) и Пафоса (Илкер Туфансой и Ташер Кишмир). Его утверждение, что бланки заявлений заполнялись разными сотрудниками полиции в Лимассоле и Пафосе, не подкрепляется осмотром текстов, который показывает, что все они заполнены одним почерком. Учитывая, что заслушанные Европейской Комиссией сотрудники ЦРС подтвердили прикрепление каждого служащего ЦРС к определенному участку поли­ции, можно сказать, что устные показания заявителей о подписании ими заявлений в одном и том же участке полиции, а именно в районном отделении Троодоса-Камбоса, выглядят полностью правдоподобными.

321. На слушании все заявители дали одинаковое описание событий, которое соответствовало фактам, изложенным в формулярах жалоб, по­данных в Европейскую Комиссию, и их показаниям в “полиции ТРСК”.

Европейский Суд также рассмотрел показания заявителей властям Кипра (см. выше §§46-50, 94-102, 115-117, 140-141 и 144), сопоставив их с устными показаниями. При этом у него возникли серьезные сомне­ния относительно достоверности показаний властям, особенно учитывая следующие моменты:

a) Европейский Суд придал особое значение показаниям Ташера Кишмира представителям Европейской Комиссии. Власти поставили под со­мнение достоверность показаний этого заявителя, данных и Европейской Комиссии, и на севере Кипра, а также его устных показаний. Они под­черкнули, что брат заявителя живет на севере, и утверждали, что по этой причине заявитель, опасаясь за брата, боялся признаться, что его заста­вили солгать в жалобе, адресованной Европейской Комиссии.

Европейский Суд отметил, что в полиции Кипра заявитель дважды отказывался от описания событий, изложенного им в жалобе, поданной в Европейскую Комиссию, а также подчеркнул то обстоятельство, что, несмотря на неудовлетворительное состояние здоровья? (после аварии он пользовался инвалидной коляской) и явные физические страдания, он все-таки явился на беседу с представителями Европейской Комиссии. Перед представителями Европейской Комиссии заявитель подтвердил свою первоначальную жалобу и сообщил, что четырежды давал показания в полиции Кипра, причем все они были написаны под диктовку полиции и не соответствовали действительности;

b) на Европейский Суд также произвели впечатление устные показа­ния Эрбая Каптаноглу, данные Европейской Комиссии. По мнению Ев­ропейского Суда, они соответствовали другим имевшимся свидетельст­вам. Поэтому Европейский Суд пришел к выводу, что заявитель предста­вил правдивое и в основных деталях точное описание событий;

c) в своих показаниях, данных кипрской полиции, Илкер Туфансой утверждал, что решил тайно перейти на север по причине болезни матери. Однако в своих устных показаниях Ребийе Туфансой отрицала, что в это время была больна. У Европейского Суда нет оснований сомневаться в искренности показаний Ребийе Туфансой представителям Европейской Комиссии. Пожилая неграмотная женщина явно не могла искажать со­бытия и последовательно давать неправдивые ответы.

Показания Димитры Иродоту представителям Европейской Комиссии усилили сомнения, возникшие относительно показаний Илкера Туфансоя кипрской полиции. Ее показания подтвердили, что Илкер Туфансой был арестован и выслан на север вместе с Ташером Кишмиром. Европейский Суд также отметил ее разъяснение, что после возвращения на юг Илкер пришел в полицию сказать о своем желании жить вместе со свидетельни­цей, чтобы полиция не отсылала его на север. Полиция приняла Илкера хорошо, поэтому он дал показания;

d) как заявил в своих показаниях кипрской полиции от 23 августа 1994 г. Мурат Доксандокуз, он потому решил переехать в северную часть Кипра, что после убийства Феофилоса Георгиадеса у него появилось чув­ство страха. В то же время в своих устных показаниях он утверждал, что перешел на северную сторону, чтобы навестить больную мать. Европей­ский Суд отметил и другие бросающиеся в глаза неувязки в показаниях Мурата Доксандокуза. Так, в его показаниях полиции Кипра говорится, что Эрбай Каптаноглу выступал перед журналистами, собравшимися в больнице Никосии (Северный Кипр), от его имени, но без его согласия. В показаниях представителям Европейской Комиссии данный элемент вообще не упоминается. Кроме того, Мурат Доксандокуз сказал, что не помнит, какую версию фактов излагал следователям ООН. Европейский Суд также находит крайне расплывчатым описание ареста заявителя “по­лицией ТРСК”, которая, предположительно, доставила его в аэропорт вместе с сотней других лиц, среди которых был и Эрбай Каптаноглу (см. выше § 250). Данное обстоятельство не подтверждается ни его собствен­ными показаниями полиции Кипра, ни другими свидетелями.

322. Изложенная заявителями картина событий не противоречит сви­детельствам Сулеймана Сейера, Оле Роинааса и Димитры Иродоту, кото­рые подтверждают многие ранее упоминавшиеся заявителями детали. На­конец, Европейский Суд отметил, что изложенная заявителями картина событий, признается правдоподобной в докладе ВСОНК^[8] (§§132—133).

323. Поэтому Европейский Суд счел, что задержание заявителей и их высылка, по всей видимости, проводились по аналогичному, если не одному сценарию. Заявителей задерживали в разные дни, но всякий раз это было утром, по месту жительства или на работе.

После задержания их доставляли в участок полиции в Лимассоле, а затем в Управление по Никосии, как они полагали, управление ЦРС. Исключением были Ташер Кишмир и Илкер Туфансой, которых сразу доставили в Никосию. Большей частью заявителей арестовывали извест­ные им сотрудники ЦРС. Продержав некоторое время в Никосии, около полудня их отвозили в полицейский участок, расположенный в горном районе, предположительно, Троодос-Камбос. Устные показания не дают возможности точно назвать населенный пункт, где расположен этот по­лицейский участок. Всю вторую половину дня заявителей держали в по­лицейском участке. В 8—9 часов вечера их отвозили к сухому руслу реки и заставляли идти в северном направлении, угрожая, что в случае возвра­щения они будут расстреляны. Миновав буферную зону, заявители попа­дали в северную часть острова в районе Анголеми-Ташпинар. Там их задерживали и передавали “полиции ТРСК” турецкие солдаты. Поскольку заявители приходили с повреждениями на теле, их сначала доставляли в больницу, после чего брали под стражу. Похоже, что их водили к врачам ООН на освидетельствование, но к этому не принуждали. Их также до­прашивала гражданская полиция ООН.

С. Жестокое обращение с заявителями

324. Европейский Суд отметил, что согласно показаниям восемь за­явителей и сын девятого подверглись грубому обращению во время на­хождения под стражей в Никосии, особенно в горном участке полиции.

Европейскому Суду надлежало установить, имело ли место жестокое обращение с заявителями и Илкером Туфансоем и, если оно действитель­но имело место, то происходило ли оно во время их задержания на юге Кипра.

Прежде всего, Европейский Суд отметил, что в соответствии с меди­цинскими заключениями у заявителей и Илкера Туфансоя были зафик­сированы телесные повреждения различной степени тяжести. При этом в заключениях не указан характер повреждений: были ли все они случай­ными или заявители причинили их сами себе. Следовательно, Европей­скому Суду надлежало установить, какого характера были телесные по­вреждения, нанесенные заявителям в рассматриваемый период. При этом Европейский Суд основывался главным образом на заключении врачей ООН, а также — хотя и в меньшей степени ввиду поверхностного харак­тера — на протоколах медицинских осмотров заявителей в северной части Кипра. Европейский Суд также полагался на устные свидетельства, кото­рые ранее были им признаны достоверными.

325. Касаясь заключений доктора Мацакиса, Европейский Суд отме­тил, что этот свидетель сам не осматривал заявителей и составил свое заключение на основании доклада ООН и изучения фотоснимков заяви­телей. Его заключение, несомненно, имеет меньшее значение, чем заклю­чения врачей ООН, которые осматривали заявителей вскоре после нане­сения им телесных повреждений.

Как подчеркнул Европейский Суд, хотя доктор Мацакис лично заяви­телей не видел и несмотря на то, что врачи ООН нашли утверждения последних prima facie достоверными, доктор Мацакис в догматической и высокомерной манере эти заявления отверг. Европейский Суд, в частнос­ти, отметил, что в заключении доктора Мацакиса имеется ряд замечаний, не носящих медицинского характера и затрагивающих проблемы, не вхо­дящие в его компетенцию. В связи с этим Европейский Суд отметил, что в своих докладах 1994 и 1995 годов доктор Мацакис высказал точку зрения, согласно которой заявители бежали в северную часть Кипра. Более того, в своих устных показаниях Европейской Комиссии доктор Мацакис при­знал, что его замечания по поводу умственных способностей и социаль­ного статуса Йылмаза Мавидениза (см.выше §§ 165 и 266) были субъек­тивными и, возможно, преувеличенными.

Европейский Суд также отметил, что в заключении доктора Мацакиса 1998 года содержатся противоречивые утверждения об Йылмазе Мавиденизе. Поставив под сомнение сделанное врачом ООН описание телесных повреждений, которое якобы недостаточно, чтобы судить об их давности, доктор Мацакис высказал мнение, что Йылмаз Мавидениз мог получить эти повреждения в оккупированной зоне Кипра (см. выше § 173).

326. Соответственно, Европейский Суд счел, что к показаниям доктора Мацакиса следует относиться с осторожностью.

 

Илкер Денизчи

327. Заявитель утверждал, что в участке полиции Никосии его изби­вали в течение двадцати минут. В горном полицейском участке жестоко избивали ладонями и кулаками, воздействовали на него электрошоковой дубинкой, нанесли несколько ударов оливковой палкой и рукоятью пис­толета, полицейский выбил ему дубинкой зуб. Наконец, заявитель утверж­дает, что, доставив его к руслу реки, полицейские заставили его снять обувь и стали топтать пальцы его ног, разбив некоторые из них до крови; затем тушили о пальцы ног сигареты.

328. Европейский Суд отметил, что в заключении врачей ООН засви­детельствовано четырнадцать шрамов различной давности и формы, этио­логия которых неизвестна. В заключении также говорится, что у заявителя отсутствует правый резец, но на месте отсутствующего зуба нет признаков гематомы или кровотечения; что в моче заявителя обнаружено значитель­ное количество крови, указывающее на недавно перенесенную травму; что на ноге ампутирован четвертый палец, однако если бы нога была придавлена, то, скорее всего, повреждены были бы первый или пятый пальцы (см. выше § 123).

Медицинский осмотр заявителя в северной части Кипра показал, что у него были ссадины на обеих скулах, на правой челюсти, в верхней части спины и на правом плече, а также повреждения различных размеров на обеих руках и голенях (см. выше § 154). Однако из данного заключения не видно, в какое время могли быть нанесены эти повреждения. А потому Европейский Суд не в состоянии полностью полагаться на данное заклю­чение, хотя может учитывать его для подтверждения своих выводов.

329. В свете вышесказанного Европейский Суд счел установленным, что заявитель во время задержания кипрскими властями был подвергнут побоям, которые были достаточно жестокими, чтобы вызвать появление значительного количества крови в его моче. В то же время при отсутствии убедительных медицинских свидетельств он не может с определенностью судить о способе избиения или о частях тела, по которым наносились побои. По той же причине он не может сделать вывод, что заявитель потерял свои зуб и палец в результате избиения.

 

Азиз Мертходжа

330. Заявитель утверждал, что подвергался избиениям, находясь под стражей в Никосии, и что перед высылкой ему дали пощечину.

331. Медицинский осмотр заявителя в северной части Кипра показал, что у него были припухлость и синяк в лопаточной области спины (см. выше § 155).

332. Хотя не имеется никаких указаний на возможное время нане­сения этих повреждений, Европейский Суд считал обоснованным вывод, что имело место избиение заявителя во время задержания кипр­скими властями. Однако за отсутствием других медицинских свиде­тельств Европейский Суд не в состоянии точно установить, каким спо­собом наносились побои.

 

Хусейн Мавидвниз, Йылмаз Мавидениз и Доган Давулчулар

333. Трое заявителей утверждали, что в участках полиции Лимассола и Никосии им наносили побои ладонями и кулаками, а в горном отделе­нии — мешками с песком и дубинками. Хусейн Мавидениз утверждал, что в результате нанесения ему сильных ударов в область почек у него в течение нескольких дней было затрудненное мочеиспускание. В своих устных показаниях он добавил, что по-прежнему имеет затрудненное мо­чеиспускание.

334. Ознакомившись с результатами осмотра заявителей в северной части Кипра (см. выше §§ 156—158) и заключениями врачей ООН (см. выше §§126—127), Европейский Суд счел установленным, что во время задержания кипрскими властями заявителей избивали главным образом по спине и плечам.

 

Хасан Мертходжа

335. Заявитель утверждал, что в отделе ЦРС по Никосии и в полицей­ском участке в горах его избивали толстой палкой и дубинками.

336. В свете имеющегося медицинского заключения (см. выше §§ 128 и 159) Европейский Суд счел установленным, что во время задержания кипрскими властями заявителя избивали главным образом по плечам и в области ключицы.

Эрбай Каптаноглу

337. Заявитель утверждал, что в Управлении ЦРС по Никосии его избивали кулаками и ладонями, а в горном отделении полиции — толстой палкой и дубинками.

338. Ознакомившись с представленным медицинским заключением (см. выше § 160) и устными показаниями (см. выше § 221), которые были расценены как правдивое изложение событий, Европейский Суд счел установленным, что заявитель подвергался избиениям во время задержа­ния кипрскими властями, главным образом по плечам.

Ташер Кашмир

339. Заявитель утверждал, что во время пребывания в Управлении ЦРС по Никосии ему наносили удары и пощечины по лицу и по затылку, а в горном полицейском участке полицейские использовали дубинки, одна из которых от сильных ударов разломалась на куски.

340. Принимая во внимание медицинские свидетельства (см. выше §§ 130 и 161) и устные показания заявителя (см. выше §§ 228—229), ко­торые были признаны правдивым изложением событий, Европейский Суд счел установленным, что заявитель во время задержания кипрскими влас­тями подвергался избиениям главным образом по плечам.

 

Илкер Туфансой

341. В своей жалобе, поданной в Европейскую Комиссию, Илкер Ту­фансой утверждал, что во время задержания в Управлении ЦРС по Ни­косии его избивали и наносили пощечины и что в отделении полиции в горах его избивали резиновой дубинкой.

342. Рассмотрев представленное медицинское заключение (см. выше § 131) и устные показания Ташера Кишмира, подтверждавшие признан­ные достоверными показания Илкера Туфансоя (см. выше § 228), Евро­пейский Суд счел установленным, что во время задержания кипрскими властями Илкер Туфансой подвергался избиениям, главным образом по плечам.

 

D. Конфискация имущества

343. Илкер Денизчи заявил, что во время ареста кипрская полиция забрала у него из кармана 380 кипрских фунтов. Хасан Мертходжа утверж­дал, что в результате насильственной высылки он был лишен возможности пользоваться своими деньгами и домашней утварью.

344. Европейский Суд отметил, что нет никаких доказательств, под­тверждающих заявление Денизчи об изъятии у него кипрской полицией денег. При отсутствии таких доказательств Европейский Суд не может считать установленным, что имеются достаточные доказательства факта воровства. Однако он счел установленным, что в результате насильствен­ной высылки из Республики Кипр Хасан Мертходжа был лишен возмож­ности обладать и пользоваться своей собственностью, домашней утварью и деньгами.

E. Контроль за передвижением заявителей по Кипру

 

345. Заявители утверждали, что во время пребывания на территории Республики Кипр они находились под строгим надзором полиции. Осу­ществлялся контроль за их перемещениями. Для того чтобы выехать из города, где они проживали, было необходимо получить разрешение.

346. Европейский Суд рассмотрел показания заявителей, изложенные в их жалобах, поданных в Европейскую Комиссию, и их устные заявления и отметил, что они не противоречат друг другу. Он также счел, что они соответствуют элементам показаний сотрудников ЦРС.

Похоже, что заявители были обязаны докладывать полиции о своем приезде с севера Кипра (см. выше §§ 226, 286). Полиция, включая сотруд­ников ЦРС, указывала им город, где они могли поселиться, а в отдельных случаях предоставляла им дома для жилья (см. выше §§ 286, 294, 298). Заявители должны были докладывать тем же властям каждый раз, когда хотели поменять квартиру или дом (см. выше §§ 217, 220, 237). Аналогич­ным образом заявители должны были докладывать властям, если хотели выехать в северную часть острова, чтобы навестить семью или друзей (см. выше § 286).

347. Эти показания подтверждаются другими свидетельствами. В своих устных показаниях Оле Роинаас сообщил, что когда он навещал своего друга Эрбая Каптаноглу, их часто сопровождала полиция (см. выше § 252). Из показаний Димитры Иродоту (см. выше § 281) о ее посещении вместе с Илкером Туфансоем участка полиции с целью сообщения о своем на­мерении жить вместе явствует, что для проживания в Республике Кипр Илкер Туфансой нуждался в разрешении полиции.

Все сотрудники ЦРС заявили, что хорошо знали заявителя и поддер­живали с ним регулярный контакт. Хотя эти слова подтверждаются пока­заниями заявителей о помощи полицейских по устройству заявителей на работу, Европейский Суд не убежден, что сотрудники ЦРС действовали только как социальные работники. Заявители должны были сотрудничать с ЦРС (см. выше § 287) и, по показаниям Костиса, после убийства Феофилоса Георгиадеса за всеми заявителями была установлена активная слежка (см. выше § 310). Европейский Суд не увидел доказательств, под­крепляющих утверждение Костиса, что слежка за заявителями после убийства Феофилоса Георгиадеса имела целью защиту заявителей.

Сотрудники ЦРС также регулярно посещали места жительства и ра­боты заявителей (см. выше §§ 294, 303, 307).

Из уголовного прошлого заявителей (см. выше §§ 179—185) явствует, что кипрские власти внимательно следили и, таким образом, знали о перемещениях заявителей между севером и югом и в пределах юга, знали и об их личной жизни. Из уголовного прошлого заявителей также выте­кает, что им не было разрешено уезжать, не поставив об этом в известность власти, и что отъезд без предупреждения как минимум вызывал у властей подозрение (см. выше § 182).

F. Факты, связанные с убийством Илкера Туфансоя, и расследование властей

348. Факты вокруг событий, имевших место вечером 2 июня 1994 г., в основном не оспариваются. На основании полученных властями и пред­ставителями Европейской Комиссии показаний Европейский Суд счел установленным следующее. После выдворения 22 апреля 1994 г. ИлкерТуфансой 5 мая 1994 г. вернулся на юг Кипра и остановился в Пафосе в доме, указанном ему кипрской полицией. Утром 2 июня 1994 г. Илкер Туфансой сообщил полиции, что собирается жить в поселке Ставроконну. Во второй половине дня 2 июня 1994 г. он разговаривал со старостой Ставроконну, разрешившим ему занять пустующий дом, о котором рас­сказал Эртугрул Акбурч. Вечером 2 июня 1994 г. Илкер Туфансой, его друг Эртугрул Акбурч и Кириакос Николау приехали в Ставроконну, чтобы навести в доме порядок, поскольку Илкер собирался там жить вместе с Димитрой Иродоту. После уборки дома (около 9:00) они были расстреля­ны неизвестными лицами из автоматов и пистолетов по дороге к дому Эртугрула Акбурча.

349. В своих устных показаниях представителям Европейской Комис­сии Кириакос Николау, единственный свидетель преступления, добавил, что убийцы сначала застрелили Эртугрула Акбурча, а затем уже Илкера Туфансоя. Именно свидетель оповестил полицию об убийстве.

350. Европейский Суд внимательно изучил представленные кипрски­ми властями материалы следствия и счел, что обстоятельства убийства Илкера Туфансоя и Эртугрула Акбурча не содержат признаков, позволя­ющих установить личность убийц.

351. Европейский Суд отметил, что полиция прибыла на место убийства сразу после получения сообщения Кириакоса Николау. Европейский Суд не усмотрел серьезных упущений или небрежности в проведении следственных действий на месте преступления. Были собраны патроны для баллистической экспертизы, зафиксировано положение трупов и их местоположение, на месте преступления судебный эксперт осмотрел труп. В тот же день в боль­нице Пафоса было произведено вскрытие (см. выше § 189).

352. Европейский Суд отметил, что показания были взяты у многих жителей Ставроконну и соседних поселков. Из этих показаний видно, что за неделю до убийства Эртугрул Акбурч говорил в деревне, что знает убийцу своего отца и собирается отомстить за него. Европейский Суд далее отметил, что в различных домах были произведены обыски; что были сделаны анализы мочи, крови и отпечатков пальцев; что осмотрено оружие ряда жителей поселка (см. выше § 191).

353. Однако к июлю 1995 года, через год после начала следствия, ключ к раскрытию данного убийства все еще не был найден. В этих условиях Генеральный прокурор распорядился о проведении коронерского рассле­дования, которое было осуществлено коронером Ф. Харламбосом. Не­смотря на тщательное исследование всех улик, коронер пришел к выводу, что убийство было преднамеренным преступным деянием, совершенным неизвестными лицами (см. выше § 194). Однако дело все еще остается открытым и будет таковым, пока не найдут убийц и пока они не предста­нут перед судом.

354. На основании названных установленных фактов Европейский Суд перешел к рассмотрению различных жалоб заявителей в контексте Статей Конвенции.

II. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВОЗРАЖЕНИЯ ВЛАСТЕЙ КИПРА

 

355. Власти Кипра утверждали, что заявители не исчерпали внутренних средств правовой защиты, как того требует Статья 35 Конвенции, что они должным образом не использовали имеющиеся средства для исправления положения путем возбуждения дела частного обвинения или гражданско­го иска против Республики о возмещении ущерба, включая штрафные санкции и судебный запрет, подачу жалобы омбудсмену и в соответст­вующий Комитет по правам человека Палаты Представителей с целью проведения дальнейшего расследования и принятия мер. Власти Кипра подчеркнули, что эти средства эффективны, и представили неполный список дел, возбужденных полицией по жалобам турок-киприотов. По мнению властей Кипра, это доказывало, что там, где турки-киприоты сотрудничали с властями и помогали им, они имели эффективный доступ к уголовным судам Кипра. В связи с этим власти Кипра отвергли утверж­дение, что Генеральный прокурор не справился с проведением следствия. Они высказали мнение, что в условиях отказа заявителей помогать про­куратуре любое следствие было бы бесполезным. В доказательство того, что турки-киприоты имели доступ к гражданским судам на Кипре, власти Кипра представили примеры дел, возбужденных турками-киприотами против греков-киприотов.

356. Адвокат заявителей не стал повторять доводы, высказанные им на стадии решения вопроса о приемлемости жалобы, и призвал Европей­ский Суд принять решение по существу вопроса.

357. Европейский Суд напомнил, что цель нормы об исчерпании внут­ренних средств правовой защиты, изложенной в пункте 1 Статьи 35 Кон­венции, состоит в предоставлении Высоким Договаривающимся Сторо­нам возможности решить вопрос через собственную правовую систему вместо того, чтобы отвечать за свои действия перед международной ин­станцией. Однако хотя пункт 1 Статьи 35 Конвенции и предусматривает, что жалобы, намеченные для подачи в Европейский Суд, должны быть прежде поданы в соответствующий национальный орган, он не требует обращения к неадекватным или неэффективным средствам защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу “Аксой против Турции” (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports 1996-VI, pp. 2275-2276, §§ 51-52, и Постановление Европейского Суда по делу “Акдивар и другие против Турции” (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., Reports 1996-IV, p. 1219, § 105, p. 1210, §§ 65-67).

358. Европейский Суд также напомнил, что в случаях, когда лицо может обоснованно утверждать об имевшем место нарушении Статьи 3 Конвенции, понятие эффективного средства правовой защиты подразу­мевает, что государство должно провести тщательное и эффективное рас­следование, могущее обеспечить выявление и наказание виновных (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу “Аксой против Турции”, р. 2287, § 98, и Постановление Большой Палаты Евро­пейского Суда по делу “Сельмуни против Франции” (Selmouni v. France) от 28 июля 1999 г., Reports 1999, § 79).

359. Касаясь рассматриваемого дела, Европейский Суд отметил, что жалобы заявителей были расследованы Вооруженными Силами Объеди­ненных Наций на Кипре (ВСОНК), а их заключительный доклад с выво­дом, согласно которому prima facie имеется достаточно материалов, гово­рящих в пользу достоверности утверждений заявителей, был передан го­сударству-ответчику. Несмотря на эту информацию, Генеральный проку­рор Республики Кипр не провел никакого расследования по этим жало­бам, хотя у него были и сейчас есть полномочия на проведение exofficio такого расследования (см. выше § 312). В этих условиях Европейский Суд не считал значимым то обстоятельство, что заявители не подали офици­альной жалобы Генеральному прокурору.

Касательно утверждения властей Кипра, что Генеральный прокурор не возбудил дела, поскольку оно было бы обречено на неудачу при отсут­ствии сотрудничества со стороны заявителей, Европейский Суд счел, что этот довод еще требует доказательства. Он, в частности, отметил, что Генеральный прокурор ни разу не предпринял попытки предложить за­явителям принять участие в уголовном расследовании, о проведении ко­торого он бы мог распорядиться proprio motu.

360. Власти Кипра также считали, что заявители могли бы возбудить гражданский иск о возмещении ущерба. Европейский Суд отметил, что приказ о производстве следствия был отдан министром юстиции и обще­ственного порядка, по итогам которого был составлен отчет 30 июля 1994 г., отвергающий утверждения заявителей, и что власти государства-ответчика не сочли необходимым дальнейшее ведение следствия. На этом фоне, когда не было возбуждено никакого преследования в отношении государственных чиновников, перспектива успеха гражданского произ­водства по жалобам на государственных чиновников должна была рас­сматриваться как минимальная.

361. Факт представления властями Кипра списка различных уголовных и гражданских дел, возбужденных турками-киприотами в судах Кипра, не влияет на выводы Европейского Суда, изложенные выше в §§ 358 и 359. Европейский Суд отметил в связи с этим, что между рассматриваемым делом и упомянутыми делами нет сходства, поскольку ни в одном их них речь не идет о высылке и грубом обращении со стороны чиновников Республики Кипр.

362. Наконец, власти Кипра утверждали, что заявители могли подать жалобу омбудсмену. Европейский Суд напомнил, что в соответствии с прецедентами Европейского Суда и Европейской Комиссии жалоба ом­будсмену в принципе не является обязательным средством правовой за­щиты с точки зрения пункта 1 Статьи 35 Конвенции (см., mutatis mutandis, Решение Европейской Комиссии по жалобе № 11192/84 от 14 мая 1987 г., D.R. 52, р. 227).

Европейский Суд также напомнил, что в деле “Егмез против Кипра” (Egmez v. Cyprus) (жалоба № 30873/96) заявитель подал жалобу омбуд­смену, которая имела следствием составление доклада, где были названы некоторые чиновники, несущие ответственность за предполагаемое гру­бое обращение с заявителем. Учитывая отказ Генерального прокурора предпринять какие бы то ни было меры, Европейский Суд решил, что жалоба заявителя омбудсмену не освобождала власти Кипра от обязан­ности “провести расследование, могущее привести к наказанию (в отли­чие от простого выявления) виновных лиц” (см. выше § 67)’.

Сказанное относится и к рассматриваемому случаю, в котором Гене­ральный прокурор воздержался от принятия каких-либо мер, хотя ex officioимеет полномочия на проведение расследования (см. выше § 318)^[9], а у омбудсмена согласно законам Кипра не было бы полномочий назначить обязательные меры или санкции (см. выше § 313).

363. Учитывая вышеизложенные обстоятельства, Европейский Суд счел, что заявители имели основания полагать, что на национальном уровне больше не было эффективных средств правовой защиты приме­нительно к их жалобам.

364. По этой причине Европейский Суд пришел к выводу, что аде­кватных и эффективных средств правовой защиты, которые заявители должны были исчерпать в смысле Статьи 35 Конвенции, не существует.

365. Касаясь жалобы на убийство Илкера Туфансоя, сына девятого за­явителя, Европейский Суд отметил, что ex qfficio было возбуждено дело. Однако улик против каких-либо лиц обнаружено не было. Последовательно Европейский Суд пришел к выводу, что девятый заявитель в этих условиях не был обязан искать какие-либо внутренние средства правовой защиты.

366. Поэтому, по мнению Европейского Суда, возражения властей Кипра о том, что не были исчерпаны внутренние средства правовой за­щиты, не могут быть приняты.

III. ЖАЛОБА АЗИЗА МЕРТХОДЖИ

 

367. Европейский Суд отметил, что Европейская Комиссия направила заявителю повестку с просьбой явиться для дачи показаний перед пред­ставителями Европейской Комиссии в Никосии. Однако он на слушания не явился. На слушаниях присутствовала жена Азиза Мертходжи, которая объяснила, что ее муж не хотел идти в почтовое отделение за повесткой Европейской Комиссии с вызовом на слушания (см. выше § 259). На слушаниях адвокат заявителя объяснил, что Азиз Мертходжа потому бо­ялся давать показания представителям Европейской Комиссии, что соби­рался жить с греко-киприоткой на территории, находящейся под контро­лем государства-ответчика. Заказным письмом от 9 января 2001 г. Евро­пейский Суд предложил заявителю объяснить причины своего отсутствия на слушаниях и подтвердить намерение продолжить участие в судебном производстве. Заявитель на данное письмо не ответил.

368. Ранее Европейский Суд рассмотрел противоречивые показания некоторых заявителей и нашел, что показания в полиции Кипра были ненадежными (см. выше § 321). Европейский Суд не ставил под сомнение обоснованность жалобы Азиза Мертходжи и отметил сообщение его пред­ставителя, что Азиз Мертходжа опасается преследований. Однако Евро­пейский Суд не может исключить возможности существования обстоя­тельств, при которых заявитель мог изменить свое отношение к поданной жалобе или потерять интерес к продолжению производства по ней.

Более того, Европейский Суд напомнил, что заявители обязаны по­могать судебному производству, возбужденному по их жалобам (см. Ре­шение Европейской Комиссии по жалобе “Капан против Турции” (Караn v. Turkey) № 22057/93 от 13 января 1997 г., D.R., р. 17). Учитывая время, прошедшее после заслушания показаний в сентябре 1998 года, в ходе которых никакой дополнительной информации от Азиза Мертходжи не поступило, несмотря на попытку Европейского Суда получить такую ин­формацию, последний пришел к выводу, что заявитель не намеревался добиваться решения по своей жалобе по смыслу подпункта (а) пункта 1 Статьи 37 Конвенции.

369. Европейский Суд также отметил, что заявитель Азиз Мертходжа обращался с такими же жалобами, как и остальные заявители, по поводу чего Европейский Суд выскажет свое мнение впоследствии. Поэтому Ев­ропейский Суд не увидел каких-либо проблем, связанных с защитой прав человека в контексте положений Конвенции и ее Протоколов, которые делали бы необходимым дальнейшее рассмотрение настоящей жалобы (пункт 1 Статьи 37 Конвенции in fine).

370. Соответственно, Европейский Суд принял решение исключить жалобу Азиза Мертходжи из списка рассматриваемых дел.

IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

 

371. Заявитель Ребийе Туфансой утверждала, что государство-ответчик виновно в убийстве ее сына Илкера Туфансоя. Она полагала, что лишение ее сына жизни было следствием ряда деяний, в которых могут быть ви­новны власти или представители государства-ответчика. Она утверждала, что государство-ответчик не смогло обеспечить безопасность жизни ее сына на контролируемой им территории, не смогло наказать или отдать под суд ни одного лица или сотрудника полиции за преследование, жес­токое обращение и высылку из страны, учиненные в отношении живущих и работающих на его территории киприотов турецкого происхождения, включая ее сына. По ее мнению, это значит, что государство-ответчик одобряет такие деяния, поддерживает их или попустительствует им. Заявитель ссылалась на Статью 2 Конвенции, которая гласит:

“1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приго­вора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении кото­рого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа”.

372. Власти Кипра утверждали, что расследование обстоятельств убий­ства Илкера Туфансоя было эффективным и тщательным, и в связи с этим обратили внимание на многочисленные следственные действия, произве­денные в ходе расследования. Как сочли власти Кипра, у них не было оснований полагать, что жизни Илкера Туфансоя угрожала настолько большая опасность, что требовалась защита полиции.

А. Ответственность властей Кипра за убийство Илкера Туфансоя

373. Европейский Суд напомнил о своем выводе (см. выше § 350), что он не может определить, кто убил Илкера Туфансоя. Факт совершения преступления сотрудниками ЦРС или лицами, действовавшими по их указанию, установлен не был.

374. Однако это не исключает ответственности кипрских властей. Ев­ропейский Суд дополнительно рассмотрел вопрос о том, не было ли об­стоятельств, указывающих на уклонение властей Кипра от вытекающих из Статьи 2 Конвенции позитивных обязательств по защите права на жизнь через имеющиеся профилактические и защитные структуры во время смерти Илкера Туфансоя и через следственные действия после его смерти.

В. Предполагаемое непринятие мер по защите

375. Европейский Суд напомнил, что первое предложение пункта 1 Статьи 2 Конвенции призывает государства не только воздерживаться от преднамеренного и противоправного лишения жизни, но и принимать соответствующие меры по охране жизни лиц, находящихся под их юрис­дикцией. Всем известно, что обязательства государства в этих вопросах простираются дальше его первоочередного долга обеспечивать право на жизнь путем принятия эффективных положений уголовного законода­тельства, удерживающего от совершения преступлений против личности, которое опирается на правоохранительный механизм профилактики, по­давления и наказания за нарушение таких положений (см. Постановление Европейского Суда по делу “Осман против Соединенного Королевства” (Osman v. United Kingdom) от 28 октября 1998 г., Reports1998-VIII, р. 3159, §115).

Однако подобное обязательство не должно восприниматься как воз­ложение на плечи властей невозможной или неподъемной ноши. Когда утверждают о нарушении властями их позитивного обязательства по за­щите права на жизнь в контексте вышеупомянутого долга предотвращать и подавлять преступления против личности, должно быть установлено, что они знали или обязаны были своевременно узнать о существовании реального и непосредственного риска для жизни определенного человека, риска, проистекающего из криминальных действий третьей стороны, и что они не приняли согласно своим полномочиям мер, которые в соот­ветствии с обоснованными ожиданиями могли отвести этот риск (lос.cit. р. 3160, § 116).

376. В рассматриваемом деле Европейский Суд отметил, что после своего возвращения на юг 5 мая 1994 г. Илкер Туфансой был в постоян­ном контакте с полицией Кипра. Сначала он жил в доме, указанном полицией, в Пафосе. 2 июня 1994 г. он проинформировал полицию о своем намерении переехать в Ставроконну, где его друг Эртугрул Акбурч нашел ему дом (см. выше § 347). Димитра Иродоту заявила представите­лям Европейской Комиссии, что за три дня до убийства Илкер говорил, не вдаваясь в детали, что с ним что-то может случиться (см. выше § 282). Однако во время разговора с заявителем Ребийе Туфансой Илкер выгля­дел полным оптимизма и просил своих родителей получить разрешение на переезд к нему на юг.

В материалах, рассматриваемых Европейским Судом, ничто не указы­вает на то, что Илкер сообщил о своих подозрениях полиции Кипра (даже если предположить, что он знал о прямой и реальной опасности для его жизни). Ничто не указывает и на то, что власти Кипра могли знать об угрозе преступного нападения третьей стороны на Илкера Туфансоя и не приняли мер по его защите.

377. По этим причинам Европейский Суд пришел к выводу, что на­рушение Статьи 2 Конвенции в данном случае отсутствует.

С. Следственные действия после убийства Илкера Туфансоя

378. Как напомнил Европейский Суд, обязательство по защите жизни, вытекающее из Статьи 2 Конвенции, взятой в совокупности с общим обязательством государства согласно Статье 1 Конвенции обеспечить “каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, опре­деленные в… настоящей Конвенции”, имплицитно подразумевает, что при насильственной смерти человека должен существовать какой-то вид эффективного официального расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу “Тимурташ против Турции” (Timurtas v. Turkey) от 13 июня 2000 г., жалоба № 23531/94, § 87).

Это обязательство не ограничивается случаями, где установлено, что убийство совершено государственным служащим. Простое знание властей об убийстве дает основание ipso facto для реализации обязатель­ства по Статье 2 Конвенции провести эффективное расследование об­стоятельств смерти (см. Постановление Европейского Суда по делу “Эрги против Турции” (Ergi v. Turkey) от 28 июля 1998 г., Reports 1998-IV, р. 1778, § 82).

В рассматриваемом деле Европейский Суд отметил, что сразу по по­лучении властями сообщения об убийстве на место преступления выехала полиция. Был снят план места убийства, составлен список найденных улик. Патолог, прибывший через несколько часов, провел осмотр трупов и в тот же день — вскрытие post mortem. Европейский Суд также отметил следственные действия местной полиции Пафоса по делу об убийстве Илкера Туфансоя и его друга, которое меньше чем через год насчитывало уже более 600 листов (см. выше §§ 353—354).

379. В свете вышесказанного и ознакомившись со следственным делом, представленным местными властями, Европейский Суд не нашел элементов, позволяющих сделать вывод, что следствие по делу об убийстве Илкера Туфансоя было неадекватным.

Следовательно, нарушение Статьи 2 Конвенции в связи с этим отсут­ствует.

V. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

380. Заявители утверждали, что они (в случае Ребийе Туфансой, — ее сын Илкер) являются потерпевшими вследствие нарушения государст­вом-ответчиком Статьи 3 Конвенции, которая предусматривает:

“Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или уни­жающему достоинство обращению или наказанию”.

381. Власти Кипра это утверждение не комментировали, однако не согласились с фактами, приведенными в обоснование существа данной части жалобы.

382. Заявители утверждали, что характер обращения с ними (в случае девятого заявителя — с ее сыном) в полиции Кипра и способ их выдво­рения в северную часть Кипра были умышленным причинением им глу­бокого физического и умственного страдания, равносильного пытке или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказа­нию.

383. Европейский Суд напомнил, что Статья 3 Конвенции олицетво­ряет главнейшую ценность демократических обществ. Даже при самых тяжелых обстоятельствах, таких, как борьба с организованной преступ­ностью, Конвенция в абсолютных терминах запрещает пытку или бесче­ловечное или унижающее достоинство обращение или наказание (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу “Сельмуни против Франции”, § 95). Чтобы быть квалифи­цированным по Статье 3 Конвенции, жестокое обращение должно до­стигнуть минимального уровня жестокости (см. упоминавшееся выше По­становление Европейского Суда по делу “Ирландия против Соединенного Королевства”, 1ос. с/г., р. 65, § 162). В то же время для установлении правомерности отнесения жестокого обращения к разряду пыток Евро­пейский Суд должен иметь в виду одно заложенное в этом положении различие — между данным понятием и бесчеловечным или унижающим достоинство обращением. Как было установлено Европейским Судом ранее, видимо, имелось в виду, что Конвенция путем такого различия заклеймит преднамеренное бесчеловечное обращение, вызывающее тяже­лые и жестокие страдания (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу “Сельмуни против Фран­ции”, § 96).

384. Ранее Европейский Суд установил, что во время задержания за­явителей сотрудники полиции преднамеренно подвергали их грубому об­ращению разной степени жестокости (см. выше §§ 329, 334, 336, 338, 340 и 342). Однако не было установлено, что их целью было получение при­знательных показаний. Европейский Суд также отметил, что он не смог точно установить, каким образом осуществлялось избиение. Более того, он не может не учитывать неопределенность относительно телесных по­вреждений некоторых заявителей.

385. Наконец, Европейский Суд отметил, что, несмотря на серьезность телесных повреждений некоторых заявителей, не было предъявлено до­казательств того, что жестокое обращение, о котором идет речь, имело для них какие-то долгосрочные последствия.

386. В свете вышесказанного Европейский Суд счел, что жестокое обращение, которому были подвергнуты заявители, не может квалифи­цироваться как пытка. При том, что это обращение было настолько жес­токим, что может считаться бесчеловечным применительно к каждому заявителю.

387. Поэтому Европейский Суд пришел к выводу, что имело место нарушение Статьи 3 Конвенции.

388. Европейский Суд не счел необходимым делать отдельное заклю­чение в контексте Статьи 3 Конвенции касательно предполагаемого от­сутствия эффективного расследования.

VI. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

389. Заявители утверждали, что они (в случае девятого заявителя — ее сын) стали жертвами противозаконного и произвольного ареста и задер­жания. Они ссылались на пункт 1 Статьи 5 Конвенции, который предус­матривает:

“1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;

b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за не­исполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведен­ное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обосно­ванному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании за­конного постановления для воспитательного надзора или его законное за­ключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед ком­петентным органом;

e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения рас­пространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

О законное задержание или заключение под стражу лица с целью пред­отвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче”.

390. Заявители утверждали, что были задержаны по месту жительства или работы, что не было дано никаких разъяснений по поводу задержания, что им не предъявляли никаких распоряжений или постановлений суда или судебного ордера на арест. Незаконность ареста сказалась на всем их последующем заключении под стражей.

391. Власти Кипра это утверждение не прокомментировали, однако не согласились с фактами, приведенными в обоснование существа данной жалобы.

392. Ранее Европейский Суд установил (см. выше §§ 319—321), что заявители (в случае девятого заявителя — ее сын) были арестованы и содержались под стражей сотрудниками кипрской полиции, после чего высланы в Северный Кипр.

Европейский Суд отметил, что власти Кипра не предъявили законных оснований для ареста заявителей и содержания их под стражей.

393. Таким образом, имело место нарушение пункта 1 Статьи 5 Кон­венции.

VII. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ

394. Заявители утверждали, что целью жестокого обращения с ними (в случае девятого заявителя — с ее сыном) было осуществление принуж­дения и запугивания с применением силы, а это является противозакон­ным покушением на их порядочность и физическую неприкосновенность и тем самым личную жизнь. Они ссылались на Статью 8 Конвенции, которая гласит:

“1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осу­ществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе is инте­ресах национальной безопасности и общественного порядка, экономическо­го благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или пре­ступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц”.

395. Власти Кипра это утверждение не прокомментировали, однако не согласились с фактами, приведенными в обоснование существа данной жалобы.

396. В свете своего вывода, что заявители (в случае девятого заявите­ля — ее сын) подверглись бесчеловечному обращению в нарушение Ста­тьи 3 Конвенции, Европейский Суд не считал необходимым рассматри­вать жалобу отдельно по этой Статье.

VIII. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА №1 К КОНВЕНЦИИ

397. Заявители Илкер Денизчи и Хасан Мертходжа также утверж­дали, что были незаконно лишены своего имущества в нарушение Ста­тьи 1 Протокола № 1 к Конвенции. Илкер Денизчи заявлял, что во время взятия под стражу полиция отняла у него 380 кипрских фунтов. Хасан Мертходжа утверждал, что из-за насильственной высылки он был лишен возможности обладать и пользоваться своей домашней ут­варью и деньгами.

398. Власти Кипра это утверждение не прокомментировали, однако не согласились с фактами, приведенными в обоснование существа данной жалобы.

399. Европейский Суд напомнил о своем предыдущем выводе (см. выше § 344), согласно которому на основании письменных и устных показаний не было установлено, что факты, на которые ссылался Илкер Денизчи, действительно имели место и что из-за насильственной высылки Хасан Мертходжа был лишен возможности обладать и пользоваться своей собственностью, домашней утварью и деньгами.

Касаясь жалобы Илкера Денизчи, Европейский Суд последователь­но считал, что существующее фактическое основание недостаточно для вывода об имевшем место нарушении Статьи 1 Протокола № 1 к Кон­венции.

Касательно жалобы Хасана Мертходжи Европейский Суд пришел к выводу, что лишение имущества, на которое он жаловался, являлось след­ствием его высылки и поэтому не требует отдельного рассмотрения от жалобы по Статье 2 Протокола №4 к Конвенции (см. ниже §§ 400—406).

IX. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 ПРОТОКОЛА № 4 К КОНВЕНЦИИ

400. Заявители жаловались на высылку в Северный Кипр и слежку за своими передвижениями во время проживания в южной части Кипра. Они ссылались на Статью 2 Протокола № 4 к Конвенции, которая гласит:

“1. Каждый, кто на законных основаниях находится на территории ка­кого-либо государства, имеет и пределах этой территории право на свободу передвижения и свободу выбора местожительства.

2. Каждый свободен покидать любую страну, включая свою собственную.

3. Пользование этими правами не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократичес­ком обществе в интересах национальной безопасности или общественного спокойствия, для поддержания общественного порядка, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.

4. Права, признанные в пункте 1, могут также, в определенных районах, подлежать ограничениям, вводимым в соответствии с законом и обоснован­ным общественными интересами в демократическом обществе”.

401. Заявители утверждали, что их насильственная высылка (в случае девятого заявителя — ее сына) с территории, находящейся под контролем Республики Кипр, в северную часть Кипра была необоснованным нару­шением их свободы передвижения по территории Республики Кипр, а также свободы выбора места жительства. В связи с этим они также утверждали, что во время пребывания на территории Республики Кипр находились под строгим надзором полиции; их передвижения контроли­ровались, и требовалось разрешение на отъезд из города, где они прожи­вали.

402. Власти Кипра это утверждение не прокомментировали, однако не согласились с фактами, приведенными в обоснование существа данной жалобы.

403. Ранее Европейский Суд установил (см. выше §§ 346-347), что власти Кипра осуществляли строгий контроль за перемещениями заяви­телей (в случае девятого заявителя — за перемещениями ее сына) между северной и южной частями Кипра, а также по территории Южного Кипра. Заявителям не было разрешено свободно передвигаться по югу. Каждый раз, когда они хотели поехать на север навестить семью или друзей, им надлежало поставить об этом в известность полицию.

404. Европейский Суд напомнил, что простые ограничения на свободу передвижения, связанные со специальным надзором, подпадают под Ста­тью 2 Протокола № 4 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу “Раймондо против Италии” (Raimondo v. Italy) от 22 февраля 1994 г., Series A, №. 281, р. 19, § 39, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу “Лабита против Италии” (Labita v.Italy), жалоба № 26772/95, ECHR 2000).

В рассматриваемом деле Европейский Суд счел, что изложенные выше ограничения на свободу передвижения заявителей подпадают под Статью 2 Протокола № 4 к Конвенции и являются вмешательством в осуществление ими охраняемой данным положением свободы передви­жения.

405 Подобное вмешательство не является нарушением Статьи 2 Про­токола № 4 к Конвенции, если оно “предусмотрено законом”, преследует одну из законных целей, изложенных в пунктах 3 и 4 Статьи 2 Протокола № 4 к Конвенции, и, кроме того, необходимо в демократическом обще­стве для достижения цели или целей, о которых идет речь.

Европейский Суд отметил, что власти Кипра не привели законного основания для ограничения передвижения заявителей. Более того, власти Кипра и не утверждали, что данная мера была необходима в демократи­ческом обществе для достижения одной из законных целей, изложенных в пунктах 3 и 4 Статьи 2 Протокола № 4 к Конвенции.

406. Европейский Суд пришел к выводу, что ограничения на свободу передвижения заявителей не были ни необходимыми, ни предусмотрен­ными законом. Следовательно, имело место нарушение Статьи 2 Прото­кола № 4 к Конвенции.

X. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 ПРОТОКОЛА № 4 К КОНВЕНЦИИ

407. Заявители утверждали, что они были высланы (в случае девятого заявителя — ее сын) с территории Республики Кипр, гражданами которой являлись, в нарушение Статьи 3 Протокола № 4 к Конвенции, которая гласит:

“1. Никто не может быть выслан путем индивидуальных или коллектив­ных мер с территории государства, гражданином которого он является.

2. Никто не может быть лишен права на въезд на территорию государства, гражданином которого он является”.

408. Заявители утверждали, что Республика Кипр может осуществлять свои власть и контроль только в южной части Кипра.

409. Власти Кипра это утверждение не прокомментировали, однако не согласились с фактами, приведенными в обоснование существа данной части жалобы.

410. Как отметил Европейский Суд, заявители, утверждая, что Рес­публика Кипр может осуществлять власть и контроль лишь в южной части Кипра, не жаловались на выдворение на территорию другого государства.

Европейский Суд далее подчеркнул, что Республика Кипр, являясь единственной законной властью Кипра, обязана соблюдать междуна­родные стандарты в области защиты прав человека и меньшинств (см. также Постановление Европейского Суда по делу “Лоизиду против Турции” (Loizidou v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports 1996-VT, р. 2231, §§42-45).

411. В этих обстоятельствах Европейский Суд счел, что его выводы в связи со Статьей 2 Протокола № 4 к Конвенции делают излишним опре­деление применимости к данному случаю Статьи 3 Протокола № 4 к Конвенции и, если она все-таки применима, то определение того, была ли она соблюдена.

XI. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 14 КОНВЕНЦИИ, ВЗЯТОЙ В СОВОКУПНОСТИ СО СТАТЬЯМИ 3 И 5 КОНВЕНЦИИ

412. Заявители утверждали, что они (в случае девятого заявителя — ее сын) были подвергнуты дискриминации по признаку расы или нацио­нального или социального происхождения в пользовании правами, гаран­тируемыми Статьями 3 и 5 Конвенции.

413. Власти Кипра это утверждение не прокомментировали, однако не согласились с фактами, приведенными в обоснование существа данной жалобы.

414. Европейский Суд рассмотрел утверждения заявителей в свете представленных ему показаний и в контексте Статьи 14 Конвенции. Од­нако с учетом предыдущих выводов (см. выше §§ 387 и 393) он счел, что отдельной проблемы в контексте Статьи 14 Конвенции, взятой в сово­купности со Статьями 3 и 5 Конвенции, не существует

XII. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 1 БЫВШЕЙ СТАТЬИ 25 КОНВЕНЦИИ

 

415. Адвокат заявителей утверждал, что по возвращении на юг заяви­телей Ташера Кишмира, Илкера Туфансоя и Азиза Мертходжи было се­рьезным образом ограничено их право подачи индивидуальной жалобы в нарушение пункта 1 бывшей Статьи 25 Конвенции (нынешней Статьи 34), который предусматривал:

“1. Комиссия может принимать жалобы, направленные в адрес Генераль­ного секретаря Совета Европы, от любого лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что яви­лись жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции, при условии, что Высокая До­говаривающаяся Сторона, на которую подана жалоба, заявила, что она при­знает компетенцию Комиссии принимать такие жалобы. Те из Высоких До­говаривающихся Сторон, которые сделали такое заявление, обязуются нико­им образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права”^[10].

416. Адвокат заявителей утверждал, что власти Кипра заставляли тех из них, которые возвращались на юг, делать заявления, в которых те отказывались от своих жалоб в Европейскую Комиссию, что было явным вмешательством в осуществление заявителями права на подачу индиви­дуальной жалобы в соответствии с пунктом 1 бывшей Статьи 25 Конвен­ции.

417. Власти Кипра утверждали, что заявители по возвращении на сво­бодную территорию Кипра свои заявления в полиции делали доброволь­но. Никто не заставлял их и не требовал от них этого, и заявителей никак не запугивали.

418. Европейский Суд напомнил, что для эффективного функцио­нирования системы индивидуального обжалования, созданной в соот­ветствии со Статьей 34 Конвенции, исключительно важно, чтобы за­явители могли свободно обращаться в Конвенционные органы без ка­кого бы то ни было давления со стороны властей, стремясь заставить их отозвать или изменить свою жалобу (см. упоминавшееся выше По­становление Европейского Суда по делу “Акдивар и другие против Турции”, р. 1219, § 105; упоминавшееся выше Постановление Евро­пейского Суда по делу “Аксой против Турции”, р. 2288, § 105; упоми­навшееся выше Постановление Европейского Суда по делу “Эрги про­тив Турции”, р. 1784, § 105).

В данном контексте под термином “давление” подразумеваются не только действия по прямому принуждению и очевидному запугиванию, но и неблаговидные косвенные действия или контакты, преследующие цель разубедить или отговорить заявителей от использования инстру­мента Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу “Курт против Турции” (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., Reports 1998-III, р. 1192, § 159).

В то же время определить, были ли контакты между властями и заявителем примером недопустимых действий с точки зрения прежнего пункта 1 Статьи 25 Конвенции, можно только в свете конкретных обстоятельств дела. В этом отношении следует учитывать уязвимость заявителя и его восприимчивость к оказываемому властями влиянию (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу “Акдивар и другие против Турции”, р. 1219, § 105, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу “Курт против Тур­ции”, pp. 1192-93, § 160).

419. Ранее в рассматриваемом деле Европейский Суд установил (§ 321), что Ташер Кишмир и Илкер Туфансой дали показания полиции Кипра, из которых видно, как “власти ТРСК” заставили их подписать формуляры заявлений в Европейскую Комиссию с жалобами на кипрские власти и на свою высылку из страны.

Однако в отношении Илкера Туфансоя Европейский Суд отметил, что 14 мая 1994 г., когда он сделал такое заявление, он не направлял его в Европейскую Комиссию. Более того, только 12 сентября 1994 г. после смерти Илкера Туфансоя его отец Ибрагим Туфансой подал жа­лобу в Европейскую Комиссию, и ни отец, ни Ребийе Туфансой, за­нимавшаяся заявлением после смерти мужа, не утверждали, что власти Кипра каким-то образом нарушили их право на подачу индивидуаль­ной жалобы.

420. Если говорить о Ташере Кишмире, то в своих устных показаниях представителям Европейской Комиссии он объяснил, что у него не было другого выбора, как дать ложные показания кипрской полиции, которые были ему продиктованы.

Однако как отметил Европейский Суд, не было представлено ни­каких доказательств утверждения Ташера Кишмира, что упомянутые показания были даны им под давлением полиции Кипра. В частности, нет доказательств какого-либо допроса о поданных в Европейскую Ко­миссию жалобах или доказательств угроз в адрес заявителей в связи с их жалобами.

Более того, хотя эти показания соответствуют утверждению, что они были сделаны под прямым давлением властей Кипра, они также соответ­ствуют тому факту, что заявители недавно вернулись на юг на постоянное проживание и, находясь в уязвимом положении, могли посчитать разум­ным отозвать жалобы в отношении сотрудников полиции, с которыми им предстояло поддерживать регулярный контакт.

421. В этих обстоятельствах Европейский Суд не счел в достаточной степени установленным, что заявители подвергались недопустимому дав­лению властей Кипра, чтобы заставить их отозвать свои показания, или что право заявителей на подачу индивидуальной жалобы ущемлялось этими властями каким-то другим способом.

Таким образом, государство-ответчик не уклонялось от выполнения своих обязательств по пункту 1 бывшей Статьи 25 Конвенции.

XIII. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

422. Статья 41 Конвенции гласит:

“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого на­рушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компен­сацию потерпевшей стороне”.

А. Ущерб

423. С учетом серьезных нарушений Конвенции, особых отягчающих обстоятельств дела, а также поведения государства-ответчика и длитель­ных последствий травмы, которую были вынуждены претерпеть заявите­ли, они потребовали выплаты следующих сумм:

Илкер Денизчи — 150 000 кипрских фунтов;

Азиз Мертходжа — 100000 кипрских фунтов;

Хусейн Мавидениз — 50000 кипрских фунтов; Йылмаз Мавидениз — 150000 кипрских фунтов;

Доган Давулчулар — 50 000 кипрских фунтов;

Хасан Мертходжа — 150000 кипрских фунтов;

Эрбай Каптаноглу — 150000 кипрских фунтов;

Ташер Кишмир — 150 000 кипрских фунтов

и Ребийе Туфансой — 160 000 кипрских фунтов.

424. Власти Кипра утверждали, что в данном деле никаких нарушений не было и что в любом случае истребуемые суммы являются чрезмерными. По мнению властей Кипра, сумма ущерба, если таковой действительно имел место, должна составлять от 5000 кипрских фунтов (или менее) до 10 000 кипрских фунтов.

425 Европейский Суд напомнил о своем выводе, что заявители были подвергнуты бесчеловечному обращению во время произвольного задержания и заключения под стражу. В связи с этим Европейский Суд считал, что дополнительно к нарушению Статей 3 и 5 Конвенции была ущемлена свобода передвижения заявителей, что противоречило Ста­тье 2 Протокола № 4 к Конвенции. В этих условиях, исходя из прин­ципа справедливости, Европейский Суд присудил каждому заявителю по 20 000 кипрских фунтов.

В. Судебные расходы и издержки

426. Заявители потребовали возмещения судебных расходов и издер­жек на производство по их делу в Страсбурге в соответствии с объемом необходимых услуг. Их адвокат подчеркнул, что одни только показания заявителей на слушаниях в Никосии заняли множество томов, которые он тщательно изучил и затем использовал в качестве основы для состав­ления заключительных замечаний заявителей.

427. Власти Кипра указали на то обстоятельство, что нет никаких документов, подтверждающих объем расходов.

428. Европейский Суд напомнил, что он может присуждать только те расходы и издержки, которые действительно были понесены и необходи­мы, а также представляются разумными по размеру (см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу “Ментеш и дру­гие против Турции” (Mentes and Others v. Turkey) от 28 ноября 1997 г., Reports 1997-VIII, p. 2719, § 107). Рассудив по справедливости и учитывая объем работы, реально потребовавшейся для подготовки документов и замечаний, представленных девятью заявителями, Европейский Суд при­судил к выплате последним общую сумму в 25 000 кипрских фунтов в качестве возмещения судебных расходов и издержек на производство в Европейской Комиссии и Европейском Суде — особенно учитывая, что они потребовались при даче свидетельских показаний на Кипре, — за вычетом 6045 французских франков, полученных в качестве правовой помощи от Совета Европы; данная сумма подлежит перечислению по поручениям заявителей, проживающих на севере, на банковский счет адвоката.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

429. Согласно информации, полученной Европейским Судом, годовая процентная ставка, применяемая на Кипре на день принятия настоящего Постановления, составляет 8 процентов.

 

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1) отклонил предварительные возражения властей Кипра;

2) решил исключить жалобу Азиза Мертходжи из списка рассматрива­емых дел;

3) постановил, что отсутствует нарушение Статьи 2 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение Статьи 3 Конвенции;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 1 Статьи 5 Конвен­ции;

6) постановил, что нет необходимости в отдельном рассмотрении жа­лобы заявителей в контексте Статьи 8 Конвенции;

7) постановил, что отсутствует нарушение Статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции в отношении Илкера Денизчи и что нет необходимости отдельного рассмотрения этой жалобы в отношении Хасана Мертход­жи;

8) постановил, что отсутствует нарушение Статьи 2 Протокола № 4 к Конвенции;

9) постановил, что нет необходимости рассматривать данное дело в контексте Статьи 3 Протокола № 4 к Конвенции;

10) постановил, что не возникает отдельного вопроса в контексте Статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со Статьями 3 и 5 Кон­венции;

11) постановил, что государство-ответчик не уклонилось от выполне­ния своих обязательств по пункту 1 бывшей Статьи 25 Конвенции;

12) постановил.

a) что государство-ответчик обязано в трехмесячный период выпла­тить следующие суммы:

(i) каждому заявителю — 20 000 кипрских фунтов в качестве компен­сации морального вреда;

(ii) всем заявителям — общую сумму в 25 000 (двадцать пять тысяч) кипрских фунтов в качестве возмещения судебных расходов и издер­жек;

b) что проценты по годовой ставке 8 процентов подлежат выплате по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты;

13) отклонил остальные требования заявителей о справедливой ком­пенсации.

Совершено на английском языке и оглашено на открытом слушании во Дворце прав человека в Страсбурге 23 мая 2001 г.

В. БЕРЖЕ А.                                                А.ПАСТОР РИДРУЕХО

Секретарь Секции                                        Председатель Палаты

Перевод с английского Д. Юзвикова.

содержание

^[1] Город Никосия разделен на северный и южный сектора, которые являются частями соответственно “Турецкой Республики Северный Кипр” и части Респуб­лики Кипр, контролируемой Правительством. — Прим. М. Виноградова.

^[2] Следователь, ведущий дела о насильственной или скоропостижной смерти. – прим. Отв. редактора

^[3] Так в тексте. — Прим. переводчика

^[4] Так в тексте

^[5] Так в тексте. — Прим. переводчика

^[6] так в тексте

^[7] Здесь и далее текст Конституции Республики Кипр приводится по переводу, опубликованному в кн.: Конституции государств Европы. В трех томах. Т. 2. М., 2001. С. 210—283. — Прим. переводчика.

^[8] Так в тексте

^[9] Так в тексте. — Прим. переводчика.

^[10] Данный текст приводится по переводу Конвенции, опубликованному: Собра­ние законодательства Российской Федерации. 1998. № 20. Ст. 2143. — Прим. отв. редактора.