Акоста против Уругвая

Сообщение № 162/1983

Представлено: Висентой Акоста (матерью предполагаемой жертвы) – позднее к ней присоединился в качестве соавтора Омар Бертеррече Акоста

Предполагаемая жертва: Омар Бертеррече Акоста

Государство-участник: Уругвай

Дата принятия соображений: 25 октября 1988 года (тридцать четвертая сессия)

Существо вопроса: психологические, физические и психические пытки жертвы, лишенной свободы за предполагаемое содействие подрывной деятельности

Процедурные вопросы: рассмотрение событий, имевших место до вступления в силу Пакта – неприемлемость ratione temporis

Основные вопросы: произвольный арест и содержание под стражей – бесчеловечное обращение и применение пыток – “эффективное средство правовой защиты”

Статьи Пакта: 7 и 10 (1)

Статья Факультативного протокола: 4 (2)

1. Первоначальным автором Сообщения (письмо от 20 декабря 1983 года) является Висента Акоста – гражданка Уругвая, проживающая в Уругвае. Она представила Сообщение от имени своего сына Омара Бертерретче Акосты, гражданина Уругвая, родившегося 23 февраля 1927 года, который находился в тюремном заключении в Уругвае с сентября 1977 года по март 1985 года. Он присоединился к автору Сообщения в качестве соавтора, уведомив об этом в письме, полученном 3 июля 1985 года.
2.1 В Сообщении говорится, что Омар Бертерретче является архитектором и метеорологом и что до задержания он занимал должность заместителя директора бюро прогнозов погоды метеорологической службы Уругвая и являлся профессором динамики, аэродинамики, математики и физики в различных институтах. Он был впервые задержан в январе 1976 года и якобы подвергнут пыткам; 25 февраля 1976 года он был освобожден без предъявления ему каких-либо обвинений. Второй раз он был арестован 7 сентября 1977 года в управлении полиции в Монтевидео, куда он пришел, чтобы получить паспорт для поездки за границу.
На следующий день его семья узнала о его задержании, однако сам он содержался в заключении без права переписки и сообщения в течение еще 40 дней. Он был переведен в Центральную тюрьму в Монтевидео, где находился до февраля 1978 года, после чего его перевели в тюрьму Пунта Каррета в Монтевидео. С июля 1979 года по 1 марта 1985 года он
содержался под стражей в тюрьме Либертад.
2.2 Военный судья первой инстанции приговорил его к тюремному заключению сроком на 24 месяца по обвинению в оказании содействия подрывной деятельности. Помимо этого государственный прокурор обвинил его в предоставлении информации военного характера коммунистической партии и потребовал для него тюремного заключения сроком на 6 лет.
Верховный военный трибунал приговорил его к 14 годам тюремного заключения.
3. В своем решении от 22 марта 1984 года Рабочая группа Комитета по правам человека постановила, что Висента Акоста правомочна выступать от имени предполагаемой жертвы, и направила Сообщение в соответствии с правилом 91 временных правил процедуры соответствующему государству-участнику с просьбой представить информацию и замечания, касающиеся вопроса о приемлемости Сообщения. Рабочая группа обратилась также к государству-участнику с просьбой представить Комитету копии любых судебных приказов или решений, касающихся данного дела, и информировать Комитет о состоянии здоровья Омара Бертерретче.
4.1 В представлении от 28 августа 1984 года государство-участник информировало Комитет о том, что 5 июня 1980 года г-н Омар Бертерретче был приговорен судом второй инстанции к 14 годам тюремного заключения за совершение следующих правонарушений: “участие в подрывной деятельности”, “подрыв мощи армии, морского и воздушного флота путем шпионажа”, “шпионаж” и “покушение на Конституцию путем заговора, за которым следовали подготовительные действия”, – все эти правонарушения охватываются Военным уголовным кодексом. В отношении состояния здоровья Омара Бертерретче государство-участник заявило следующее: “Пациент страдает от гастроэнтерита, болезнь подвергается лечению и контролируется. В настоящее время течение болезни стабилизировано”.
4.2 Нынешнее правительство Уругвая пришло к власти 1 марта 1985 года. Во исполнение Закона об амнистии, принятого данным правительством 8 марта 1985 года, все политические заключенные были освобождены и все формы политических запретов были сняты.
5. В письме без даты, полученном 3 июля 1985 года, г-н Бертерретче уведомил о том, что он присоединяется к своей матери в качестве соавтора Сообщения, и указал, что он был освобожден из тюрьмы в марте 1985 года, и просил Комитет продолжить рассмотрение Сообщения. Он подтвердил, что описанные его матерью факты являются точными, и добавил следующие замечания в отношении представления государства-участника от 24 августа 1984 года:
“В Сообщении государства-участника говорится, что я болен гастроэнтеритом, что в настоящее время чувствую себя лучше. Это всего лишь полуправда, поскольку курс лечения был половинчатым, т.е. я не получил надлежащей медицинской помощи. В Сообщении скрывается тот очевидный факт, что я страдаю гипертонией на нервной почве, которая усугубляется крайне резкими перепадами артериального давления и в связи с которой мне не оказывается надлежащая медицинская помощь. Скрывается также и заболевание сердечно-сосудистой системы, которое стало прогрессировать после перенесенных мною пыток. В Сообщении не указывается, что с того момента, как я впервые был арестован, и в ходе допросов, предшествовавших предъявлению мне обвинения, я подвергался таким видам физического воздействия, как избиение, подвешивание, удушение, электрошок, кроме того, в течение длительного периода времени меня заставляли стоять на холоде без воды и пищи. В Сообщении об этом ничего не говорится. Ничего не говорится и о том, что при отсутствии убедительных доказательств, которые подтверждали бы мою вину, я был объявлен “шпионом”. В связи с этим процедура дознания затянулась, и я был последовательно приговорен к 12 месяцам, затем к 8,5 годам и, наконец, к 14 годам тюремного заключения. Причем за этот период не были вскрыты какие-либо обстоятельства, отягчающие мою вину.
Военный суд не нашел фактов, свидетельствующих о моем активном участии в политической жизни, и лишь на основе моей идеологической позиции вынес мне самое суровое наказание, которое было основано на ложных доказательствах…
Тюрьма Либертад, в которой я находился, является местом поистине невыносимых постоянных репрессий, проводимых специальным персоналом, который постоянно меняли, для того чтобы у него не возникало усталости, которую неизбежно порождают подобные обязанности.
Ниже приводятся свидетельства того, каким образом пытки в тюрьме Либертад использовались в качестве развлечения. В данном случае объектом пытки были нервы – мои и моей семьи, – а также нервы многих других людей. 7 сентября 1981 года, т.е. в тот день, когда я отбыл ровно четыре года в заключении, мне сообщили, о том, что меня вызывают к тюремному надзирателю. К нему также были вызваны некоторые из моих товарищей, которых информировали о ряде решений, причем некоторым из них сообщили, что они будут освобождены. Что касается меня, то я был информирован о том, что меня отпускают на свободу. Мне сообщил об этом созданный там военный суд, при этом меня просили назвать свой домашний адрес. Такая процедура является обычной при решении вопроса об освобождении из заключения. Я сообщил об этом своей семье, которую на просьбу о подтверждении моего освобождения информировали о том, что была допущена ошибка.
С учетом вышесказанного я должен сделать следующее заявление:
а) Я хотел бы, чтобы рассмотрение моего дела было продолжено ввиду того, что, принимая во внимание обращение, которому я подвергся, представляется необходимым оценить не только моральный ущерб, причиненный мне и моей семье, и ущерб, нанесенный государству правительством de facto, но и ущерб, проистекающий из того факта, что, несмотря на все принимаемые мною усилия, я все еще не имею работы. Другими словами, я до сих пор не восстановлен на службе в училище метеорологии и в управлении метеорологии, а в возрасте 58 лет найти работу весьма трудно.
b) Я хотел бы, чтобы рассмотрение моего дела было продолжено в том случае, если представится возможность провести дополнительное расследование, а также в связи с тем, что я не собираюсь прекращать борьбу за счастье всего человечества, за права людей и за обеспечение возможности жить в мире и в условиях свободы, поскольку считаю, что люди всегда стремятся к достижению этой цели”.
6. Прежде чем рассматривать какие-либо заявления, содержащиеся в Сообщении, Комитет по правам человека согласно правилу 87 временных правил процедуры должен принять решение о том, является ли это Сообщение приемлемым или неприемлемым в соответствии с Факультативным протоколом к Пакту. Комитет не находит, что в данном деле существуют какие-либо препятствия процессуального характера, изложенные в статьях 2, 3 или 5 Факультативного протокола.
7. В связи с вышеизложенным Комитет по правам человека постановил 11 июля 1985 года, что данное Сообщение является приемлемым в том отношении, что представленные факты связаны с событиями, которые, как утверждается, имели место после 23 марта 1976 года, т.е. после той даты, когда Пакт и Факультативный протокол вступили в силу в отношении Уругвая. В соответствии с пунктом 2 статьи 4 Факультативного протокола государству-участнику было предложено представить письменные объяснения или заявления, разъясняющие этот вопрос и любые меры, если таковые имели место, которые могли быть приняты этим государством, а также направить Комитету копии всех судебных распоряжений и решений, относящихся к данному делу. Решение Комитета было направлено сторонам 1 августа 1985 года, при этом авторы уведомлялись о том, что им будет предоставлена возможность высказать свои замечания в отношении любого представления, полученного от государства-участника, как это предусматривается пунктом 3 правила 93 временных правил процедуры Комитета.
8. В своей записке от 3 января 1986 года государство-участник подтвердило свое намерение сотрудничать с Комитетом и заявило, что оно направит ему копии соответствующих судебных распоряжений и решений. 12 декабря 1986 года государство-участник направило копии решения Верховного военного трибунала от 5 июня 1980 года, а также копии судебных протоколов и решений судов низших инстанций.
9. Тексты представлений государства-участника от 3 января и 12 декабря 1986 года были направлены авторам 18 декабря 1986 года заказным письмом. 1 апреля 1987 года почтовая администрация вернула данные почтовые отправления с пометкой о том, что авторы сообщений изменили местожительство и не сообщили своего нового адреса. Таким образом, почтовое отправление не было доставлено по назначению. В письме от 16 ноября 1987 года г-н Бертерретче Акоста восстановил контакты с Комитетом и указал, что он хотел бы направить дополнительную информацию в отношении своего дела. После этого ему были вновь отправлены тексты представлений государства-участника от 3 января и 12 декабря 1986 года. Таким образом, ему была вновь предоставлена возможность высказать свои замечания в отношении представлений государства-участника. К настоящему времени от него не было получено никакой информации и никаких замечаний.
10.1 Комитет по правам человека рассмотрел настоящее Сообщение в свете той представленной ему сторонами информации в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Факультативного протокола. Комитет отмечает в этой связи, что представленная авторами информация в обоснование своих заявлений является несколько неполной. В данных обстоятельствах и при отсутствии каких-либо замечаний авторов в отношении судебных протоколов, представленных государством-участником, Комитет ограничивается вынесением решения в отношении заявлений о фактах жестокого обращения и пыток, которые не были опровергнуты государством-участником.
10.2 Заявления авторов, касающиеся жестокого обращения и пыток, а также их последствий, в основном таковы:
а) мать г-на Бертерретче Акосты заявляет в своем первоначальном письме, что ее сын подвергался пыткам, когда был впервые задержан и находился под стражей с января по февраль 1976 года. Она заявляет также,  что ее сын, будучи вторично арестован 7 сентября 1977 года, содержался под стражей без права переписки и общения в течение 40 дней (пункт 2.1 выше);
b) в своих замечаниях на представление государства-участника от 28 августа 1984 года г-н Бертерретче Акоста указывает, что в представлении государства-участника ничего не говорится о том, что “с того момента, как я впервые был арестован, и в ходе допросов, предшествовавших предъявлению мне обвинения, я подвергался таким видам физического воздействия, как избиение, подвешивание, удушение, электрошок, кроме того, в течение длительного периода времени меня заставляли стоять на холоде без воды и пищи” (пункт 5 выше);
с) в отношении предполагаемого применения в тюрьме Либертад психологических пыток г-н Бертерретче Акоста рассказывает, что 7 сентября 1981 года ему было сообщено, что его отпускают на свободу, а затем его семью информировали о том, “что произошла ошибка” (пункт 5 выше);
d) в отношении последствий жестокого с ним обращения в период содержания под стражей г-н Бертерретче заявляет далее в своих замечания на представление государства-участника от 28 августа 1984 года: “В Сообщении скрывается тот очевидный факт, что я страдаю гипертонией на нервной почве, которая усугубляется крайне резкими перепадами артериального давления и в связи с которой мне не оказывается надлежащей медицинской помощи. Скрывается также и заболевание сердечно-сосудистой системы, которое стало прогрессировать после перенесенных мною пыток” (пункт 5 выше);
е) Омар Бертерретче также заявляет о том, что в результате содержания под стражей он потерял свою работу и не смог получить ее вновь, в настоящее время является безработным и сталкивается с трудностями в плане нахождения новой работы.
10.3 В этой связи Комитет, во-первых, отмечает, что он не компетентен рассматривать заявления, касающиеся жестокого обращения с г-ном Бертерретче Акостой в январе и феврале 1976 года, поскольку они относятся к периоду, предшествующему вступлению в силу Пакта 23 марта 1976 года. Во-вторых, Комитет отмечает, что утверждения г-на Бертерретче Акосты относительно применения к нему физического воздействия, содержащиеся в замечаниях, полученных от него в июле 1985 года, являются не вполне ясными. Говоря о том периоде времени, когда якобы имели место случаи пыток, он отмечает: “с того момента, как я впервые был арестован, и в ходе допросов, предшествовавших предъявлению мне обвинения”. Вместе с тем на основании контекста, а
также того обстоятельства, что г-ну Бертерретче Акосте не предъявлялось обвинений во время его нахождения под стражей в январе и феврале 1976 года, можно предположить, что данные утверждения относятся к его второму аресту 7 сентября 1977 года, во время которого ему было предъявлено обвинение. Г-н Бертерретче Акоста не указывает, когда ему было предъявлено обвинение, однако судебные протоколы, представленные впоследствии государством-участником (см. пункт 8 выше), показывают, что ему было предъявлено
обвинение 17 октября 1977 года. А это как раз соответствует тому периоду в 40 дней, в течение которого г-н Бертерретче Акоста якобы содержался под стражей без права переписки и общения (см. пункт 2.1 выше).
10.4 Излагая свои мнения, Комитет по правам человека отмечает, что государство-участник не представило никаких обвинений или заявлений, касающихся обращения с г-ном Бертерретче Акостой с 7 сентября по 17 октября 1977 года и условий его содержания под стражей в течение данного периода времени. Хотя г-н Бертерретче Акоста весьма кратко описал то, что с ним якобы случилось, из пункта 2 статьи 4 Факультативного протокола косвенным образом следует, что государство-участник должно провести добросовестное расследование таких утверждений и информировать Комитет о результатах расследования. Комитет далее отмечает, что государство-участник не представило никаких замечаний в отношении предполагаемых условий содержания под стражей в тюрьме Либертад и их последствий (пункт 10 (2)). При данных обстоятельствах утверждения авторов должны быть учтены должным образом.
10.5 Комитет учел, что 1 марта 1985 года в Уругвае сменилось правительство и что было принято специальное законодательство, предусматривающее восстановление прав жертв предыдущего военного режима. Комитету также хорошо известно о других соответствующих аспектах правового положения, существующего в настоящее время в Уругвае, однако он по-прежнему убежден в том, что какие-либо основания, освобождающие государство-участник от его обязательства по статье 2 Пакта обеспечивать, чтобы любому лицу, права или свободы которого были нарушены, предоставлялось эффективное средство правовой защиты и чтобы компетентные органы осуществляли подобные средства защиты, отсутствуют.
11. Комитет по правам человека, действуя в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, считает, что события в рамках этого дела, в той мере, в которой они имели место после 23 марта 1976 года (даты вступления в силу для Уругвая Пакта и Факультативного протокола), являются нарушениями Международного пакта о гражданских и политических правах, в частности: статьи 7, поскольку Омар Бертерретче Акоста подвергался пыткам и жестокому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению и наказанию, и
пункта 1 статьи 10, поскольку он подвергался бесчеловечному обращению, при котором попиралось достоинство, присущее человеческой личности, в ходе его содержания под стражей в тюрьме Либертад вплоть до его освобождения 1 марта 1985 года.
12. В связи с этим Комитет считает, что государство-участник обязано принять эффективные меры по исправлению нарушений, жертвой которых стал Омар Бертерретче, и предоставить ему надлежащую компенсацию.