Андропов Ю.В.

Юрий Владимирович Андропов (1914-1984), родился в Ставропольском крае, в семье железнодорожника. Русский.

Сведения о его семье и ранних годах жизни противоречивы и неполны.  Образование – средне-специальное:  железнодорожная фабрично-заводская школа (Москва), Речной техникум (Рыбинск). Впоследствии учился (заочно) на историко-филологическом факультете Карело-Финского Государственного университета, но из-за начавшейся войны завершить курс образования не  успел.

Так же заочно окончил Высшую партийную школу при ЦК  КВП(б). Член ВЛКСМ с 1930 г. О дате его вступления в партию точных данных нет, но с 1936 г. Ю.В.Андропов – на комсомольской работе: начавшиеся  массовые репрессии давали возможность сделать быструю карьеру, так как устранялось большое  число партийных и комсомольских работников[1].

В 1935 г. женился на дочери банковского служащего; от первого брака у него родилось двое детей, но вспоминать об этом периоде своей жизни, о биографии своей первой жены, как и вообще о 30-х годах Андропов не любил, и  по возможности старался обойти эти вопросы в анкетах[2]. Чем это вызвано – сказать трудно, ведь никто из его родственников не подвергался репрессиям. В 1938-1940 г.г. – первый секретарь Ярославского обкома ВЛКСМ – редкий взлет для человека, не имевшего значительной партийной  биографии или каких-то крупных заслуг. В 1940 г. направляется в Карело-Финскую ССР, где становится первым секретарем республиканской организации ВЛКСМ – это автоматически давало ему статус члена ЦК ВЛКСМ. Как известно, в Карело-Финскую ССР направлялись лишь те работники руководящих органов, которые были благонадежны с точки зрения НКВД – ведь предполагалось, что в дальнейшем именно эта республика станет «базой» для «воссоединения» Финляндии с СССР, и она служила опорной точкой для работы НКВД на сопредельной  финской территории[3].

Когда началась война, в 1941 г., Андропов попытался избежать отправки на фронт, ссылаясь на слабое здоровье, и вообще не проявил особого «патриотического воодушевления». Согласно официальной версии, он был направлен для ведения партизанской борьбы в тылу врага там же, в Карелии. Но сегодня историки утверждают, что это – вымысел, и партизанской борьбой Андропов руководил из-за этой линии фронта, участвуя в формировании добровольческих комсомольских формирований. Во время войны, по линии НКВД имел кличку «Могикан»[4]. Впоследствии Андропов утверждал, что в 1949 г. ему якобы угрожал арест по линии начавшегося «Ленинградского дела», и что, якобы, он избежал расправы благодаря заступничеству известного партийного деятеля О.В. Куусинена. Никакими фактами это его утверждение не подтверждается, что же касается Куусинена, то он остался в живых сам именно потому, что никогда и никого не спасал[5]. Об угрозе репрессий в свой адрес Андропов говорил после 1956 г., когда стало модно критиковать Сталина и его подручных; как только эта «мода» прошла, Андропов снова умолк, и больше никогда об этом не вспоминал[6].

В 1944 г. перешел на партийную работу, в 1947-1951 гг. – второй секретарь партийной организации Карело-Финской ССР. В 1951 г.,по инициативе О.В. Куусинена, переведен в аппарат ЦК КПСС.  Курировал работу  республиканских парторганизаций в Прибалтике – с учетом крайне сложной политической ситуации в этих, враждебно к советской власти относившихся республик, это – очень большое доверие, и получить такой пост можно было лишь с согласия Г.М. Маленкова и С.Д. Игнатьева. Это означало, что Андропов стал пользоваться доверием у высшей партийной «знати» и руководства госбезопасности. Однако в мае 1953г. был неожиданно переведен в МИД – что было заметным понижением, – и назначен – с понижением – советником посольства СССР в Венгрии. О причинах такой «опалы» ничего неизвестно[7]. Но шансов вернуться  с дипломатического поприща в большую политику практически не было – таковы были тогдашние «правила игры». Тем не менее, Андропову это удалось, хотя и не сразу. В 1954 г. он стал послом в Венгрии, и в 1956 г. принимал активное участие в подготовке советской интервенции в эту страну[8]. Хотя в дальнейшем различные авторы пытались приукрасить или «замазать» венгерский эпизод жизни Андропова, сегодня известно достаточно документов и телеграмм, посылавшихся Андроповым в Москву, чтобы  уверенно утверждать: Андропов фактически провоцировал Кремль на использование военной силы в Венгрии и настаивал на  расправе с лидерами Венгерской  революции[9].

Андропов так же активно занимался и формированием новой, прокремлевской, власти в Венгрии того времени. Подобное усердие не могло остаться незамеченным, и в марте 1957 г. Андропов стал заведующим отделом социалистических стран в ЦК КПСС[10]. По сути дела, он стал главным советником Н.Хрущева по политике СССР  в отношении стран «социалистического лагеря», – особенно в том, что касалось кадровой политики и подавления «антисоветских элементов». Приведенные выше факты говорят о том, что Андропов был  карьеристом, не гнушавшимся  никакими средствами ради продвижения по службе: гибель многих тысяч граждан восставшей Венгрии и заключение десятков тысяч в тюрьмы Андропова не волновали.

В 1961 г. Ю.Андропов – член ЦК КПСС, а затем – и один из секретарей ЦК. Активно участвовал в заговоре против Н.С. Хрущева в 1964 г. , сразу же поддержав Л.И. Брежнева.  Старался сколотить группу близких ему  людей из числа политологов, экономистов, специалистов по международным отношениям, журналистов, – с  тем, чтобы они содействовали ему в подготовке различных выступлений, а также восполняли недостаток его собственного образования[11]. О его политических взглядах того времени можно уверенно сказать лишь то, что Андропов считал нежелательным ни возврат к сталинским порядкам, ни углубление демократизации в обществе, а политику Хрущева (которого публично расхваливал) считал просто вредной.

В 1967 г. Ю.Андропов был назначен председателем КГБ. Это сделало возможным его избрание в 1973 г. в члены Политбюро ЦК КПСС, – а для этого Андропов должен был проводить именно ту политику, какую от него потребует Политбюро и лично Брежнев.

О работе Андропова в КГБ сложено немало легенд. Но факты таковы: основным направлением деятельности КГБ он считал подавление диссидентского и правозащитного движений, а также борьбу с национальным движением и окраинных республик, и и русского национализма[12]. При Андропове активно применялось заключение инакомыслящих в психиатрические больницы (П.Григоренко), аресты  диссидентов по надуманным обвинениям – в «тунеядстве» (И.Бродский), в гомосексуализме, в различных уголовных преступлениях. Практиковались высылки за рубеж – А.Солженицын, А.Галич, А.Зиновьев, В.Войнович, В.Максимов, и многие другие. В отношении диссидентов велась активная кампания травли в прессе, а лица, подписывавшие различные петиции и обращения правозащитного характера подвергались прессингу со стороны КГБ. Некоторые диссиденты были убиты при неустановленных обстоятельствах, или «кончали с собой»[13]; почему-то особенно много таких фактов было на Украине. Андропов отказывался отвечать на обращения из-за рубежа об освобождении диссидентов. Андропов инициировал ссылку А.Д. Сахарова. При Андропове КГБ вел политику убийств неугодных лиц  за рубежом: так, был убит болгарский диссидент Г.Марков.

Андропов выступал за  жесткую политику в отношении соцстран, желавших проводить свою, независимую от СССР, линию. Именно Андропов активнее всех настаивал на интервенции в Чехословакии в 1968 г., и настаивал на судебном процессе над лидерами Пражской весны. В 1969 г. Андропов выступал за «твердую линию» в отношениях с Китаем, что едва не привело к военному столкновению двух стран; в дальнейшем антикитайская разнузданная и оскорбительная кампания продолжалась вплоть до смерти Андропова в 1984 г. Андропов также настоял перед Брежневым на интервенции в Афганистан[14].

При Андропове КГБ боялись гораздо больше, чем для этого давали реальные основания возможности этой организации:  люди были уверены, что их подслушивают, за ними наблюдают, что вокруг них – стукачи. Страх расстрела сменился страхом увольнения с работы, отчисления с учебы, страхом неиздания книг, отказа в постановке спектакля или командировке за границу. Люди стали бояться потерять мелкие блага жизни куда сильнее, нежели саму жизнь, а конформизм советского общества, особенно художественной интеллигенции, принял уродливые формы[15].

Деятельность Андропова на посту Генсека ЦК КПСС (1982-1984 гг.) предметом нашего рассмотрения не является, однако стоит заметить, что борьбу с коррупцией Андропов понимал, как непрерывную перетасовку  кадров с периодическими громкими судебными процессами, что, конечно же, укрепляло его личные властные позиции и вызывало рост личной популярности Андропова в стране, но проблемы не решало. О смягчении внешней политики либо сокращении гонки вооружений Андропов не вел и речи, а экономические реформы видел главным образом в «борьбе за дисциплину и порядок». Насколько можно судить, Андропов был готов на постепенный отказ от окончательно обанкротившейся коммунистической идеологии, но на смену ей пришло бы откровенно полицейское государство, в котором крайне интенсивная «борьба за дисциплину» соседствует с низким уровнем жизни и запуганностью населения.

Умер Ю.В.Андропов в 1984 г. от почечной недостаточности.