Балицкий В.А.

Балицкий Всеволод Аполлонович (1892-1937).

Родился в г.Верхнеднепровск Екатеринославской губернии. Из семьи служащего.
Окончил гимназию, поступил  в Московский университет на юридический факультет, но учебу не завершил – увлекся революционными идеями.  Член РСДРП с 1913 г., поначалу – меньшевик, в 1915 г. перешел к большевикам. Был призван в армию, стал прапорщиком,  но на фронт не попал.
В 1917 г.  – председатель различных солдатских советов и комитетов в Грузии, в 1918 г. – на нелегальном положении, несколько раз был арестован грузинским правительством, а потом – немцами.

С декабря 1918 г. – член Коллегии Всеукраинской ЧК, заведующий отделом, затем – заведующий секретариатом, а в 1919 г. – председатель ЧК в Гомеле. Осенью того же года – председатель ревтрибунала Гомельского укрепрайона. С ноября 1919 г. – председатель Волынской, потом – Киевской ЧК, одновременно – полпред ВЧК в Правобережной Украине. Прославился  беспощадностью.[1] В 1920 г. – председатель ревтрибунала Юго-Западного фронта, устраивал массовые расправы  над подозреваемыми в сочувствии к украинским националистам (петлюровцам, и прочим).

В 1920-1921 гг. – заместитель председателя ВЧК Ф.Дзержинского, по 1922 г. – командующий войсками ВЧК.   «Отличился» кровавым подавлением антоновского движения, широко практиковал взятие заложников  и «децимации» (расстрел каждого десятого из тех деревень, где  оказывали помощь повстанцам).  Поддерживал все репрессивные инициативы М.Н.Тухачевского, который командовал выделенными с карательными целями  частями Красной Армии. В частности, одобрил «изобретение» Тухачевского – «газенваген» (убийство людей выхлопными газами в крытом  кузове грузовика)[2]. Позднее нацисты  это «изобретение» позаимствовали.

В 1923-1931 гг. – председатель ГПУ Украины, и, одновременно, с 1924 по 1930 гг. – нарком внутренних дел УССР.  Несет прямую ответственность за репрессии против украинского крестьянства в годы «коллективизации»: обеспечивал аресты и  высылку «кулаков», сопровождавшуюся, как правило, «ликвидацией» многих из них войсками ГПУ[3].
Одновременно подавлялось и недовольство среди рабочих, многие из которых сами были недавними крестьянами:  так, «Шахтинское дело» было инициировано Балицким, и он сделал все, чтобы его раздуть. Уже после этого «дела» арестам подверглись многие сотни рабочих, не веривших в виновность осужденных[4].   В карьерных целях «выявлял» десятки «националистических» и «шпионско-подрывных» организаций. Особенно  приметно в этом плане «дело» «Союза украинской молодежи»: в  него «записывали» даже тех, кто  просто изучал украинский язык или пел украинские песни.[5]

В 1931-1934 гг. – зампредседателя ОГПУ СССР В.Р.Менжинского; его приблизил к себе Г.Ягода. В 1932 г. вернулся в Украину в качестве особоуполномоченного ОГПУ – с целью «безусловного выполнения плана хлебозаготовок» и подавления антиколхозных протестов;  его полномочия  были неограниченными, включая право единоличного вынесения внесудебных смертных приговоров и отстранения  от должностей  руководителей любого ранга.  Приказывал не выпускать беженцев из голодающих районов и применять для этого оружие, весь хлеб забирать подчистую, угонять скот, чтобы не желающие идти в  колхозы умерли от голода.[6]
С 1934 г. член   ЦК ВКПБ, – очевидно, в награду за достигнутый «результат».
В 1934-1937 гг. – нарком НКВД УССР, организовывал массовые репрессии после убийства Кирова и Московских процессов 1936г.: количество выявленных «троцкистов», «террористов» и «шпионов» измерялось десятками тысяч. В 1935 г. за «заслуги» в ликвидации «врагов» становится комиссаром госбезопасности первого ранга. В 1936 г. награжден орденом Красной Звезды: «за беспощадную борьбу с классовым врагом и героические поступки»[7].

В мае 1937 г. переведен на Дальний Восток, но уже через месяц  снят со всех постов.  7 июля 1937 г. арестован. В  ноябре того же года расстрелян по обвинению в шпионаже в пользу Германии и троцкизм[8].  Реальной же причиной ареста Балицкого, вероятно,  была  его близость к Г.Ягоде, к  тому времени также арестованному.

Следует отметить, что о Балицком с восхищением отзывался Н.Хрущев. Достаточно интересно, что Л.Д.Троцкий, находясь в эмиграции, тоже говорил о Балицком, как о «настоящем большевике», и опубликовал о нем некролог в «Бюллетене оппозиции»[9],[10].

В 1998 г. решением Военного трибунала Московского военного округа   действия В.А.Балицкого были квалифицированы как военные преступления, а он сам признан не подлежащим реабилитации.