Барабанов В.А.

Василий Арсентьевич Барабанов (1900-1964), родился в с. Алтуфьево, Московской губернии, в семье богатого крестьянина. Национальность – русский. Впоследствии Барабанов вспоминал период до 1917г., как самый счастливый в своей жизни. Получил среднее образование, собирался поступать в Московский университет, но помешала начавшаяся революция. После 1917г. семья В.Барабанова раскололась: брат отца воевал на стороне белых, племянница Барабанова, находившаяся замужем за крупным предпринимателем, бежала в Германию. Отец вскоре умер. Сам Василий долгие годы скрывал «классово чуждое происхождение», а в анкетах указывал, что был «сельским активистом».

В 1920г. В.Барабанов добровольцем пошел в РККА – там можно было получить «хорошую» характеристику. Это позволило ему поступить в Военно-хозяйственную академию (Петроград), которую он окончил в 1924г. Член ВКП(б) с 1922г. В 1924г. был направлен на службу в органы ОГПУ. До 1931г. занимал незначительные должности, а в 1932г. стал заместителем начальника Управления войск ОГПУ по Московской области¹. Как раз на это время приходилось «завершение сплошной коллективизации», и Московская область была тут «передовой». Операции по аресту и высылке «кулаков» и «подкулачников» возлагались на войска ОГПУ. В.Барабанову пришлось подписывать списки на аресты и ссылки таких же крестьян, каким был его отец. В 1932г. в Московской области было арестовано и сослано порядка 12 тыс. семей «кулаков»². Под документами об этих актах – подпись В.Барабанова. Василий Арсентьевич сильно запил, и его состояние вполне понятно. В 1933г. он написал рапорт об увольнении из ОГПУ, но вместо этого получил новое назначение – в систему ГУЛАГ, начальником 3го отдела и заместителем начальника Дмитлага – Дмитровского исправительно-трудового лагеря. В новой должности он должен был приобретать агентуру и выявлять «враждебные настроения». Пил он теперь еще больше, и вскоре стал вымогать согласие на «сотрудничество» избиениями, помещением в карцер на хлеб и воду. Подобных случаев были десятки. Барабановым двигал страх: мягкость к заключенным могла стать основанием для ареста его самого. Осенью 1934г. в Дмитлаге прошла масштабная проверка. Вскрылись многочисленные злоупотребления, и почти все руководство лагеря было арестовано³. Попал «под раздачу» и Барабанов: полгода просидел в одиночной камере Бутырской тюрьмы. Всплыло и пьянство, и «кулацкое происхождение», и избиения. Достаточно интересно, что последнее ему в вину не ставилось, а вот за «сокрытие происхождения» и пьянство его исключили из ВКП(б). В апреле 1934г. он был освобожден, а в качестве «наказания» назначен начальником промысла в Усть-Печорский ИТЛ (г.Ухта). Его рапорт об увольнении из «органов» был вновь отклонен, и в 1936г. он стал начальником Воркутинского рудника. Несколько месяцев спустя Барабанов сослался на незнание производства и вновь пытался уйти, но был перемещен начальником строительства железной дороги Воркута- Усть-Уса. Стройка велась в исключительно тяжелых условиях. За зиму 1936-1937гг. несколько тысяч заключенных умерло от холода, производственных травм и недоедания⁴. Барабанов боялся отправлять в Москву сведения об этом. На то была личная причина: как раз в то время НКВД арестовал его сестру – за «антисоветскую пропаганду». Она была сослана, и фактически была заложницей. «Плохой» доклад мог стоить его сестре головы, да и ему самому – тоже.

В декабре 1937г. В.Барабанов был перемещен на пост помощника начальника Управления железнодорожного строительства НКВД СССР на Дальнем Востоке. Здесь его функции были чисто бюрократическими, к местам заключения не относящимися. А в 1940г. В.А.Барабанов стал начальником Нижнеамурского Управления ИТЛ: отвечал за строительство военных аэродромов и железнодорожных линий на Дальнем Востоке. Скоро началась война. В этих условиях аэродромное строительство и железные дороги – хотя и силами заключенных – были делом нужным. Поведение Барабанова сильно изменилось: он сразу перестал пить, и занялся работой в новой должности. Первым делом он распорядился существенно улучшить питание заключенных: ссылаясь на то, что иначе будут сорваны военные заказы.⁵ Затем последовал комплекс мер по утеплению бараков, а специалистам стали строить даже отдельные домики, и многих из них Барабанов перевел на бесконвойный режим. Сошли на нет «шмоны» (ночные обыски), перестали наказывать за мелкие нарушения режима. Василий Арсентьевич добивался снабжения теплой одеждой, табаком, добивался механизации работ. Не раз добивался условно-досрочного освобождения отличившихся на производстве⁶. Он «сквозь пальцы» смотрел и на посещения заключенными ближайших к стройкам поселков, и даже на приобретение «зэками» спиртного у населения (что было строго запрещено). Заключенные называли его «дядя Вася», и ценили за снисходительность: теперь он мог себе ее позволить, не опасаясь последствий. Известно немало случаев, когда он добивался отправки «зэков» – «большесрочников» и «повторников» на фронт⁷. В 1941г. В.Барабанов был восстановлен в партии. Железнодорожным строительством на разных постах в НКВД занимался до конца войны (В Амурской, Саратовской областях, в Республике Коми), а в 1946г. стал замначальника Главного Управления лагерей железнодорожного строительства МВД СССР (Москва). Новому министру МВД В.С.Абакумову он не понравился, и в 1947г. его вновь «сослали» – начальником Северного Управления железнодорожного строительства: курировать «Объект 501» – железную дорогу через весь полуостров Ямал, до мыса Каменный, где должны были построить океанский порт. Работа была бессмысленной: построить там порт было невозможно⁸. Барабанов это понимал, но возражать было бесполезно. Поэтому он просто тянул время, ссылаясь на «объективные трудности». В 1948г. ему поручили строить железную дорогу Салехард – Игарка (Заполярная железная дорога им.Сталина)⁹. Стройка велась без всяких экономических обоснований и без учета требований технологии, даже без учета местности: кто-то в Москве прочертил на карте прямую линию параллельно Северному полярному кругу от Оби до Енисея¹⁰. Заключенных прислали столько, что обеспечить их каким-либо жильем и питанием, медицинской помощью Василий Арсентьевич не мог, и первая же зима обернулась гуманитарной катастрофой: погибло несколько десятков тысяч человек. Он писал в Москву, но на все приходил стандартный ответ – «используйте местные резервы». Барабанов пытался покончить с собой, его с трудом спасли. Доложить наверх о масштабах бедствия он, однако, так и не решился. Зимой 1949-1950г трагедия повторилась, хотя и в заметно меньшем масштабе: Барабанов все же сумел добиться от Москвы значительных поставок топлива и продуктов¹¹. В 1950г. его перевели начальником строительства Цимлянского гидроузла на Волго-Донском канале. Эта работа также велась силами заключенных, но условия были много лучшими: стройка эта была в эпицентре сообщений советских СМИ, так что особых проблем не возникало, и как раз отсюда иной раз заключенных выпускали не только досрочно, но и с наградами¹². В 1952-1954гг. Барабанов был начальником Главспецнефтестроя при Совете Министров СССР – под его началом было 6 крупных лагерей. Но времена уже были другие – вскоре умер Сталин. В 1954-1956гг. В.А.Барабанов – первый замначальника ГУЛАГ МВД СССР. Теперь он занимался совсем другим делом: расформированием строительных главков этого ведомства и упразднением многочисленных «строительных» лагерей. В 1956г. вышел на пенсию.

Жил в Москве, некоторое время работал в редакции газеты «Известия». Умер в 1964г. На его похороны приехало немало бывших заключенных – тех, кого он послал на фронт, и тем самым – спас им жизнь: профессор геологии Данишевский, известный хирург Богданов, дирижер Чернятинский, оперный певец Аксенов, и другие.

Был награжден тремя Орденами Ленина, званием Герой Социалистического Труда, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 2й степени, медалью «Серп и молот», и многими другими наградами.

В.А.Барабанов был вынужден участвовать в заведомо преступной деятельности из страха лишения жизни. Его ответственности это не отменяет. Но следует заметить, что, когда была такая возможность, Василий Барабанов старался улучшить участь тех, кого мог.